Книга Тайна летнего лагеря, страница 26 – Рацлава Зарецкая

В лагерь мы вернулись задолго после отбоя и, потеряв бдительность, наткнулись на Илью, который возник на нашем пути так неожиданно, будто вырос из-под земли.

– Какого рожна вы трое тут шастаете так поздно?! – Брат чуть не задохнулся от возмущения.

Мы втроем растерянно посмотрели на него.

– А сколько уже времени? – пролепетала я.

Кажется, ни один из нас за время нашего небольшого приключения ни разу не заглянул в телефон.

– Первый час ночи! – громким шёпотом объявил Илья. – Нет, ну вы совсем офигели?! В первый же день!

– Прости, – хором произнесли мы, потупив взгляды.

– Отработаете! – со злобным прищуром сказал Илья. – Бабочкой-шпагатом.

Я непонимающе уставилась на брата. Что это еще за фигня такая?

– Блин, только не это! – простонал Снегов.

На лице Глеба тоже читалось отчаяние.

– А что это такое? – шепнула я парням, когда мы уныло побрели за Ильей в наш корпус.

– Это – ад, – зловеще прошептал Глеб.

***

Наказание Ильи оказалась всего-навсего растяжкой, основанной на двух упражнениях: бабочки и полушпагате. Ада в этом я никакого не видела, потому что уже более года почти ежедневно занималась йогой. Однако для парней эти упражнения были настоящей пыткой. В полушпагате Максим и Глеб корчились и кряхтели, а в позе бабочки у бедных ребят вообще глаза из орбит вылезали, когда Илья надавливал каждому их них на колени, чтобы те достали до пола.

Поиздевавшись над нами около часа, Илья разрешил нам вернуться в свои комнаты, что мы сразу же и сделали, еле волоча ноги – парни из-за боли в мышцах, а я из-за внезапно навалившейся на меня усталости.

– Интересно, я встать с кровати смогу завтра? – спросил Глеб, упав в кресло, стоящее в холле.

– Сомневаюсь, – отозвался Макс, заняв кресло рядом.

– Слабаки, – устало улыбнулась я, глядя на измученных ребят. – Ладно, я пошла спать. Доброй ночи!

Парни в ответ тоже пожелали мне доброй ночи. Максим даже помахал рукой и изобразил усталую улыбку. Мое сердце ёкнуло, и я поспешно отвела от Снегова смущенный взгляд.

Отойдя подальше, я привалилась к стене и тихо выдохнула. Возвращаться в комнату, в которой была Лера, не хотелось настолько, что я действительно была готова спать в коридоре под фикусом.

– А Наташа, оказывается, гибкая… – вдруг услышала я голос Глеба.

– Конечно, гибкая, – ответил Максим. – Она на йогу ходит уже больше года. К тому же, у нее брат – бывший гимнаст.

– Почему бывший? – удивленно спросил Райский. – Он же к каким-то международным соревнованиям даже готовился…

– Готовился, только потом травму получил, и все. – Я даже затаила дыхание, чтобы лучше слышать перешедшего на громкий шепот Максима. – Подрался с какими-то дураками, думал, они к его девушке пристают. А оказалось, что она ему изменяла… В общем, они его так отделали, что он больше не может спортом заниматься.

– Порко кане… – пробормотал Глеб что-то на итальянском.

– Че? – не понял его Снегов.

– Ничего, – буркнул Райский. – Я в шоке просто.

– Да мы все были в шоке, – согласился Максим. – Особенно Наташа. Она столько плакала тогда – жутко ей было обидно за Илюху. Я от нее почти ни на шаг не отходил, волновался. Пытался поддержать, взбодрить. Она потом сказала, что благодаря мне быстро пришла в себя, потому что родители тоже с ума сходили от переживания и ее не поддерживали.

– Да, я знаю, как Наташа близка с братом, хоть этого никак и не демонстрирует на людях. У них всегда была связь как у близнецов.