Книга Тайна летнего лагеря, страница 49 – Рацлава Зарецкая

– Как называются типы, которые подлизываются к боссу мафии и все за него делают? – спросил я, подавая Наташе руку, чтобы она ненароком не оступилась.

– Имеешь ввиду правую руку дона? – спросила она.

– Угу.

Наташа коснулась моей руки всего на несколько секунд, а по моему телу тут же пробежала волна приятной дрожи. С Лерой у нас были контакты куда ближе и дольше, но таких очищений я ни разу не испытывал.

– Консильери, – сказал Глеб, перебравшись на нашу сторону.

– Консерв че? – не понял я.

– Кон-силь-ери, – по слогам произнес Райский. – Советник дона, его правая рука. Ты что, «Крёстный отец» не смотрел?

– Смотрел, но про консервов там ничего не говорили, – буркнул я.

На самом деле я плохо помнил этот фильм, который мы с отцом смотрели пару лет назад поздним вечером, когда мама уехала с подругами загород. В то время мы с Наташей только начали встречаться, и я переписывался с ней весь фильм.

Пробормотав что-то про мою невнимательность, Райский вышел вперед и, освещая дорогу фонариком, повел нас к Дубкам.

До дома убитой старушки мы добрались быстро, несмотря на тьму. В деревне царила умиротворенная тишина, которую нарушал только тихий стрекот кузнечиков в траве. Дом бабы Кати соседствовал с домом Оксаны, рыбака Анатолия и бабы Нюры и выглядел мрачно и негостеприимно – двор успел прилично зарасти травой, калитка наполовину слетела с петель и была открыта, а на крыльце не горел уличный светильник – особенность каждого дома в Дубках.

– Жутковато тут, – заметил я, оглядываясь по сторонам и чуя недоброе.

– Чего тут жуткого? – Наташу вообще ничего в этой жизни не смущало. Она и по кладбищу ночью бегала на спор с деревенскими, и по трассе, где фуры летают как ненормальные, на велосипеде каталась. Отчаянная девчонка, и это в ней мне всегда нравилось.

– Не люблю ночные вылазки в стремные места, – напомнил я, с опаской косясь на лесную чащу неподалеку.

– Что, лесного духа испугался? – хохотнул Глеб.

В ответ я толкнул его плечом, но Райский, зараза, увернулся и нагло мне ухмыльнулся. Они с Наташей подошли к крыльцу и смело поднялись по ступеням. Я последовал за ними, но вдруг остановился из-за странного звука поблизости.

– Ты чего там? – повернулась ко мне Наташа.

– Вы это слышите? – тихо спросил я.

Натка и Глеб настороженно прислушались. Справа от меня донеслось тихое кряхтение. Затем кусты смородины затряслись и из них выскочило маленькое белое привидение.

От испуга из моего горла вырвался какой-то полукрик-полукряк, я попятился и завалился на землю, прямо в высокую траву. Шею и руки сразу же обожгло крапивой. Но самое обидное заключалось в том, что Натка с Глебом вовсе не испугались. Более того, они сдавленно смеялись и тыкали в меня пальцами.

Привидение, которое выскочило из кустов, теперь сидело рядом со мной и смотрело на меня, открыв пасть и радостно дыша.

– Лучок, блин! – воскликнул я, прижав руку к бешено бьющемуся сердцу. – У меня из-за тебя чуть инфаркт не случился!

– Как ты, интересно, собираешься полицейским быть, если до усрачки боишься кустов и шпицев, – сквозь смех произнесла Натка.

– Я испугался, потому что темно! – Поднявшись, я принялся отряхивать джинсы. Сильно чесались руки и шея, но я держался. С детства знал, что, если расчесать крапивные ожоги, будет только хуже.