Книга Невеста зимнего духа, страница 18 – Рацлава Зарецкая

Я же сидел на краю табуретки, придерживая коленками стоящий в ногах рюкзак, который я не решился поставить на захламлённый советский диванчик, стоящий у противоположной стены. Мне казалось, что меня вот-вот выгонят отсюда, поэтому был готов быстро уйти, хоть мне и не хотелось покидать Алю, которая так молила меня остаться.

— Что будет через три дня? — острожно спросил я.

— Зимнее солнцестояние, — ответила девушка, не отрываясь от окна. Когда я уже подумал, что на этом все, Аля добавила: — И моя свадьба.

— Которую ты не хочешь.

— Не хочу.

— Зачем тогда выходишь замуж? — тут же задал новый вопрос я.

— У меня нет иного выхода. Иначе пострадают те, кого я люблю.

— Кто твой жених? — задал я вопрос, на который больше всего хотел услышать ответ.

Молчание.

— Он местный?

Кивок.

— Кто…

— Бабушка идет! — воскликнула Аля, перебив меня. Она, наконец, оторвалась от окна, и, встав из-за стола, подошла к закипевшему чайнику.

Когда пришла баба Шура, горячие напитки уже дымились в наших с Алей чашках.

— Все, больше к тебе никто не залезет, — объявила баба Шура, разматывая цветастый платок на голове. — Со смертью твоего дяди мое колдовство спало, поэтому нечисть и подошла так близко. Теперь будут только за забором стоять, но ты лучше зашторь окна, чтобы их не видеть. Приятного-то в этом мало.

Я кивнул, все еще до конца не понимая, почему баба Шура и Аля восприняли мои сны как реальность.

— А вы что, колдунья, выходит? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— Выходит, — усмехнулась баба Шура.

Раскрасневшаяся от мороза, она шмыгнула носом, налила себе горячего чая и присоединилась к нам с Алей за столом.

— Колдуете, значит, — произнес я, раздумывая, не слишком ли скептически звучат мои слова.

— А как не колдовать, Демид, когда тут такое творится? — вздохнула баба Шура.

В книгах по психологии я читал, что с людьми, у которых проблемы с психическим здоровьем, следует общаться спокойно и делать вид, что ты им полностью веришь.

— Красные подснежники — это ваших рук дело? — спросил я, вспомнив о странной осиновой роще с единственной березой.

— Когда ты успел их увидеть? — удивилась баба Шура.

— Заблудился в день приезда и случайно вышел на осиновую рощу, — пояснил я. — Меня потом Кирилл Васнецов вывел.

При упоминании моего одноклассника Аля внезапно сделалась белой, как полотно. Вся скукожилась и склонилась над чашкой с кофе так, что пар касался ее лица.

Баба Шура хмыкнула и что-то пробормотала себе под нос. Кажется, она любила говорить сама с собой, да так, что никто не мог разобрать ее слов.

— Так это вы сотворили подснежники? — повторил я свой вопрос. Я решил сначала оценить степень ее сумасшествия, а потом сделать выводы. Скорее всего придется забрать от нее Алю, и уехать вместе с ней в город, подальше от странной бабушки.

Баба Шура скривилась и отрицательно качнула головой.

— Нет. Они сами там появились. Очень и очень давно.

— Странно, почему я раньше их не видел, — задумчиво произнес я. — Жил в деревне, бродил по лесу, но ни разу не выходил к этой роще.

— Мало кто ее видел, — сказала баба Шура. — Да лучше бы и не видели.

— Почему?

— Потому что нехорошее это место. Могильник.

— Могильник? И кто в нем захоронен?

— Будешь много знать — скоро состаришься, — изрекла баба Шура, намекая на то, что больше она мне ничего не расскажет. Ну и ладно, я и так сделал выводы: она рехнулась и хочет утянуть за собой Алю.