Онлайн книга «Позвольте представиться!»
|
– Так. Нет, я знал, что она у меня есть. Но она никогда не давала понять… – Потому что она тебя берегла. – Юхансен поднялся, отстранился от стола. – Ладно, все, катись. Он дождался, когда Ивар заведет машину, тронется и вырулит на дорогу, и выудил из кармана телефон. В беззвучной ночи голос казался особенно резким. – Да, я. Гуннар Юхансен. Да, жену, ножом. Рыбацким. Кого, ее как зовут? Звали… Лили Юхансен. Лейлагуль, если полностью. – Гуннар еще раз, чуть ли не по буквам, повторил полицейскому непривычное для здешних мест имя. – Нет, ну куда я отсюда денусь? Приезжай давай. * * * Чистое северное небо было словно подсвечено изнутри мягким синим светом, и от этого на нем особенно четко вырисовывались черные листья и черные ветви деревьев. Над дорогой от столба к столбу тянулись провода. Проводов было пять. Пять параллельных линий нотным станом пересекали небо. Ивар с ходу набросил на этот нотный стан мелодию – она пришла сразу, сама по себе, совсем простая, ясная, горькая. Дорога стелилась навстречу, ему почему-то вдруг захотелось сделать из этой мелодии фортепианную пьесу, и обязательно – только для левой руки. Почему – он и сам не знал. Захотелось. Впрочем, он сразу передумал. Тратить такую удивительно красивую тему на простую музыкальную безделушку было бы просто глупо. Мария Фариса Рубин в вине Вечер затухал, как угли покинутого костра. Утомленные быки в хлевах выдыхали из ноздрей горячую тишину. В порту поднимались якоря, а моряки, уставшие от предсказуемости твердой земли, с вожделением смотрели на горизонт. В городке на отвесной скале девушки заплели косы на ночь, щеками прижались к подушкам и погрузились в мечты. Закачались люльки, послышались колыбельные, шепот, храп. Одно за другим погасли окна. К полуночи все уснули, никто не слышал, как рядом вздохнул вулкан. Трещина от этого вздоха поползла по скале, рассекла дом Джакомо, прошлась по плитке пола и штукатурке стен. Дом весь подался к пропасти, просела спальня, и накренилась кровать, упала корзина с лимонами, скатились яблоки со стола. Джакомо вернулся к себе под утро, проворчал «проклятые коты» и со следами помады в щетине улегся спать. Тем временем трещина пересекла стену и добралась до потолка, посыпала хлопьями краски одеяло Джакомо и продолжила путь до противоположной стены. Старик не ведал о трещине, он улыбался, потому что видел во сне кружева ночной рубашки на плечах той, которая была ему дороже всего. Он проспал весь день и поднялся с кровати под вечер, когда зазвонили к службе колокола. Под раскаленной сковородой летнего неба потушили огонь, цветочные лепестки прижались друг к другу, змеи свернулись клубком, лошади терлись мордами над кучей овса. Джакомо потянулся, встал с постели, собрал лимоны в корзину, два из них протер и положил на стол. Принес ледяной воды, налил в таз. Помылся, накапал одеколона в ладонь, похлопал себя по щекам. Достал из комода свежее белье и, глядя в зеркало, подмигнул себе. Меж тем под зеркалом стена раскалывалась пополам. Джакомо, не ведая этого, продолжил свой ритуал: снял с вешалки рубашку, подогрел утюг, прошелся им по манжетам и воротнику. Прополоскал рот содой, оделся, наблюдая в окно, как рубином в вине растворяется в чернеющем небе черный вулкан. Он еще не знал, какую страшную беду принесет ему огненная гора. |