Книга Убийство под солнцем Тосканы, страница 29 – Юлия Евдокимова

– Была.

– А это внутренний двор, общий у музея и собора. Но посетителей сюда не пускают. – Священник подвел собеседников к старинной скамье под сенью аркад. – Здесь нам никто не помешает.

– Ну, давайте уж скорее к делу! – Саша оторвалась от созерцания клуатра и вспомнила, зачем они сюда пришли.

– Вам удалось расшифровать фразу? – спросил Лука.

– Давайте на ты, у нас все просто. Расшифровал… я бы так не сказал.

Саша сникла.

– Но у меня есть некоторые догадки. Видите ли, если фраза взята из Писания, то и подходить к ней надо с точки зрения экзегезы.

– Чего? – хором спросили Саша и Лука.

– Экзегезы, то есть богословской интерпретации. Когда библейская цитата написана в вопросительной форме, или я бы назвал это тревожной, проблемной формой, считается, что она относится ко всему контексту, из которого взята. Но прежде всего к заключению этого контекста.

Читающий этих правил не знает, а богословы рассуждают именно так. Вспомните, когда Иисус на кресте восклицает: «Eli Eli Lama Sabachthani?» то есть «Боже мой, Боже мой, почему Ты оставил меня?», это не крик безутешного отчаяния; он просто вспоминал начальные стихи 21-го Псалма, и имеется в виду весь контекст, а что там у нас дальше?

«ибо Он не презрел и не пренебрег скорби страждущего, не скрыл от него лица Своего, но услышал его, когда сей воззвал к Нему».

Видите? Если мы посмотрим по правилам. в контексте, это не отчаяние, Иисус дает понять, что Господь его не оставил.

– Ничего не поняли, – переглянулись Лука с Сашей. – Погоди… – встрепенулся комиссар, – ты хочешь сказать, что фразу нужно рассматривать в контексте?

– Именно! – поднял палец вверх священник.

– Но какой же может быть контекст?

– Вы плохо меня слушали. Фразу из Писания нужно рассматривать в контексте с тем, что идет дальше, и чем заканчивается. Тот, кто написал сообщение «Кто достоин открыть свиток и снять с него печати?», явно имел в виду весь контекст и, прежде всего, его заключение.

– И что там в заключении?

Падре открыл книгу, которая все это время была у него в руках, нашел закладку и зачитал.:

«Кто достоин раскрыть свиток и снять с него печати? Никто ни на небе, ни на земле, ни под землей не мог развернуть свиток и увидеть его содержимое. Я горько плакал, потому что не нашлось никого достойного открыть свиток и увидеть его содержимое. Но один из старейшин сказал мне: «Перестань плакать. Вот, лев из колена Иудина, потомок Давида, победил и может открыть свиток и семь его печатей».

– Все равно ничего не поняла, и что в контексте?

– Я понял! – Комиссар поднял вверх указательный палец, – дон Доменико, ты хочешь сказать, что таким образом аноним говорит нам имя убийцы?

– Да. Он хочет сказать, что узел загадочного убийства может быть «разомкнут» только Львом, потомком Давида. Я бы проанализировал тех, кто был знаком с жертвами, или жил неподалеку, а вообще посмотрел был все данные по переписи жителей долины по имени Леоне.

– Леоне Давиде, – наконец дошло и до Саши. – Анонимный «библеист» говорит нам имя!

– Леоне может быть имя и может быть фамилия. А вот Давиде – только имя. – комиссар задумался. – Не думаю, что людей с таким сочетанием имен и фамилий очень много. Давиде может быть отцом Леоне. Здесь вариантов больше, но тоже не такая сложная задача.

– Дедушка тоже предок. И прадедушка, – вздохнула Саша.