Онлайн книга «Темные воды Венеции»
|
Саша вздрогнула. Она ясновидящая, или везде шпионы семьи Контарин? – Почему именно под мостом Вздохов? – Ну, как же, дорогая, это традиция, если поцелуешься в гондоле под мостом Вздохов под колокольный звон, то эта любовь будет длиться всю жизнь. – Вот так просто? – Не верьте ей, Алессандра! Графиня пересказывает популярную туристическую легенду, приносящую лишние доходы гондольерам. – Так это не правда? – Конечно, нет. – А есть приметы, в которые действительно верят венецианцы? – Марангона. – Хором ответили графиня с капитаном. – То есть? – Ты же знаешь, что знаменитая колокольня Сан Марко рухнула в начале ХХ века? – Нет. Правда рухнула? – Да, вместе со своими колоколами. Не разбился лишь один, Марангона, самый знаменитый и мистический колокол Венеции. Марангонами называли плотников судоверфи, и когда-то колокол возвещал о начале работ. Еще он сообщал о начале заседания Большого совета, собрания венецианских патрициев, достигших 25 лет и вписанных в «Золотую книг итальянской аристократии». Под колокола Сан Марко жила вся Венеция. Nona и Mezza terza отбивали часы, Trottiera призывал патрициев голосовать на различных собраниях, а Maleficio в более поздние времена собирал зрителей на публичные казни. Колокола были формой социального контроля, они регулировали запретное время. – Запретное время? – В 1310 году вышел эдикт, провозгласивший: «Никому ни по какой надобности без специального разрешения не выходить на улицу после третьего ночного колокола». – Почему? – Потому. – Засмеялась нежным смехом графиня Контарин. – Потому что не надо гулять в Венеции ночью. Никому. Саша пожала плечами. – Странные суеверия. – В Венеции, деточка, нет времени. Здесь некуда спешить. Нет суеты. Этот город замедляет человека, иногда толпами туристов, когда не дает тебе пройти. У нас отсчет времени отличается от общепринятого. Началом следующего дня считается час, когда пробьет вечерний Ангелус, колокол, призывающий к молитве «Ангел Господень», то есть – шесть часов вечера. Таким образом, половина седьмого вечера в Сочельник, с точки зрения венецианцев, – уже Рождество. Эта система действовала официально вплоть до наполеоновского завоевания и свята для истинных венецианцев и сейчас. А город вне времени не рад тем, кто бродит в ночи и нарушает вековой порядок. – Не пугайте девушку, contessa. – улыбнулся Флавио. – а то Алессандра даже в лице изменилась. Саша махнула рукой. – Сказки! Так что там с колоколом? – Он звонит лишь в полночь. Но иногда, выходя на площадь Сан Марко, ты можешь его услышать в другое время. И тогда… – И тогда ты умрешь, – мило улыбнулась графиня. – Погодите, хватит страшилок, – отмахнулась Саша. – Вы только что сказали, что венецианцы живут по старым правилам. Я вчера вечером задумалась… – Ну, и что же вы надумали, деточка? – Что наши три убитых что-то сделали… нарушили правила… оскорбили город. – В каком смысле? – Удивился Флавио. – Олеся вела себя непристойно, она игралась, а не любила. За любовь можно все простить (графиня приподняла брови) а за то, что делала Олеся, походя руша судьбы, нет. Журналист замахнулся на личную жизнь и секреты известных жителей города. Лучано готов был нарушить обеты, вернее, не принимать их. Все трое… – Пятеро. – сказал Флавио. – Как пятеро? – Мы, вернее судебный медик, обнаружили похожие вещества в крови еще двух людей. Частного гида по имени Марио Сакки и адвоката Альдини. |