Книга Придет серенький волчок, страница 34 – Юлия Евдокимова

Первым делом старец открыл бутылочку настойки из апельсиновых цветов, гордо показав батарею всех прочих ликеров, и налил рюмку размером с наперсток.

– Прощай, здоровье, – подумала осоловевшая Саша, но ведь не откажешь, и так старый монах хмурится.

Тут же получила следующий наперсток.

– Душица, – сказал Дамиан.

Девушка обреченно влила в себя и этот наперсток – и в первый момент не поверила. Ни головной боли, ни тошноты, словно не было изнуряющей дороги и мир снова заиграл яркими красками.

– Живу я просто, – сказал отшельник. – Ем, что Бог послал.

Сегодня по поводу приезда важного гостя Бог послал картошку в мундире, тазик оливок, козий и коровий сыр, копченого карпа и осьминога огромного размера, маринованного в бочке в ракии и лимонном соке. Таял во рту осьминог, просто ум отъешь! А еще видов 10 разных варений, от апельсинового до фигового и видов 10 ликеров, домашний гранатовый сок.

Они сели за стол под каменными сводами. Старший по чину освятил трапезу и потекли разговоры.

– Откуда осьминог в озере? – словно невзначай поинтересовался Дамиан.

– Албанец привез.

– Какой албанец? – нахмурился архимандрит

– Православный! – не моргнув глазом ответил старец.

Пили за Сербию и Россию, за то, что остров, которого нет на картах, введет санкции странам, которые против России.

– Вот вам кукиш, а не мои ликеры!

И как положено – за любовь, за впервые за двадцать лет вступившую на землю скита ногу женщины.

– Сначала я обиделся, – признался отшельник. –Но потом понял, почему ты ее привез. Вот и спасибо тебе, впервые в скиту женским духом запахло. А наше монашеское счастье-то что?– хитро посмотрел он на Дамиана, – сиди и смотри. Вот и вся наша монашеская радость.

–Я здесь царь,– объявил он.– выборы провел. Избран единогласно. Оппозиция,– он кивнул на кошку, выглядывавшую из кустов,– была против, но я ее подкупил. Рыбой. Так что правлю полномочно. А потом провел экскурсию по своим погребам, где на каждую баночку и бутылочку наклеена бумажка с днем изготовления, показал свой «кабинет» – с лампой у окна.

– Читать люблю. – признался. – Спасибо Дамиану, новых книжек привез. А тут мастерская была, когда-то я крестики делал, из оливкового дерева. Долго над каждым работал, почти полгода. Теперь глаза не те, давно уже не делаю. А тебе сделаю. Но подождать придется.

– Как же я его получу?

– А он привезет, – лукаво кивнул старец на Дамиана.

Он взял Сашу за руку и вывел на улицу, к кипарисам и ярусам деревьев и трав, овощей, и цветов. Показал каждую травку, рассказал, для чего она. А потом показал небольшой прямоугольник, поросший зеленой травой.

– Могилка моя будущая. Красивое место, правда? – и увидев, как намокли Сашины глаза, тут же дернул ее за руку: – Пошли посмотрим. А вдруг туда уже кто-то залез.

– Отец Василий!!!! – замахала она руками, куда только слеза делась.

Две черепахи приползли, подставили шеи, а старец чесал им за ухом.

– Любят они это,– перехватил ее взгляд и видя, как умилилась Саша, добавил шепотом: – А суп из них какой!

– Отец Василий!!!!

– Ешь, – ругался старый монах, кивая на очередной огромный кусок осьминога. – Ешь хоботницу! Не лезет? А ты на одной ноге попрыгай – оп, провалилось. На другой попрыгай – оп, и туда провалилось. А потом на обеих – вот и место освободилось!

И этот человек только что жаловался, что сербский забыл за эти годы, не говоря о русском, и запирал на замок калитку острова, чтобы туристы случайно не заплыли!