Книга Повелитель ночи, страница 27 – Юлия Евдокимова

Помощник задал пару вопросов в маленьких боттегах — лавках и мастерских, и вскоре они уже были на месте.

— Смотрите, ваше превосходительство, — посветил фонарем помощник. Неприметный подвал, скорее всего здесь и спрятался убийца, поджидая жертву. Место удобное, ночью тут мало кто ходит, а свет из окон не попадает на мост.

— Судя по всему это не убийство с целью ограбления. Все воры знают, что с барнаботти взять нечего, а глаз у них наметан. Он хотел убить именно Альвизе Дзонина. Жертве на шею накинули веревку и потащили. Смотри, вот здесь. Но он сражался за свою жизнь, следы крови не только на кинжале, но и на камнях, посвети вот сюда… Убийца должен быть ранен. А теперь пойдем, Даниэле, осмотрим тело.

Нужный дом находился неподалеку, на фондамѐнта Редзȯнико, напротив Кампо Сан Бàрнаба. На первом этаже — магазин подержанной одежды и четыре двери, ведущие наверх; дом был спроектирован так, чтобы каждая маленькая квартира на первом этаже имела отдельный вход: это было все, что Светлейшая Республика могла сделать для удобства разорившихся дворян.

Одна из дверей полуоткрыта, сверху доносился женский плач.

По тускло освещенной лестнице мужчины поднялись наверх, стараясь глубоко не дышать, воздух был наполнен запахами плесени и подгоревшей еды. Наконец они попали в комнату с облезлыми стенами, по крайней мере здесь был камин, правда не разожженный. Из мебели лишь шаткий стол, накренившийся вправо и пара стульев.

Женский плач оборвался, морщинистая старуха в грязном фартуке уставилась на вошедших и тут же снова зарыдала: — Куда я теперь пойду? какое несчастье! Синьоры- друзья моего синьора? Они могу сделать что-то для бедной нищей кухарки?

— Заткнись и сядь, перед тобой Повелитель ночи, — рявкнул Даниэле.

— Какая честь! — Ничуть не смущаясь голосила старуха. — Мой синьор был беден, но благороден, раз такие люди навестили наше скромное жилище!

Магистрат закатил глаза.

— Где тело?

Старуха наконец заткнулась и молча указала на дверь в смежную комнату.

Ставни были закрыты. Альвизе Дзонин лежал на кровати, накрытый ветхим одеялом, руки связаны на груди. Молодой, не больше тридцати, очень худой, в лице что-то отталкивающее может быть, из-за сильной бледности. На шее фиолетовая борозда от веревки.

— Где веревка?

Старуха непонимающе смотрела на визитеров.

— Веревка, которая была у него на шее, — пояснил Даниэле.

— Должна быть где-то здесь… — Старуха переворошила одежду, в беспорядке набросанную на единственный стул. — Вот она!

— Какая грязная веревка… весьма странно. Возможно, она даст нам хотя бы крупинку информации. — Магистрат положил ее в карман.

Они вышли из дома, ночной страж, ожидавший у дверей, двинулся вперед.

На кампо собралась толпа, привлеченная заунывным мужским голосом.

— Венеция! Скоро она утратит свою мощь и свою силу! Она больше не властительница морей, скоро, скоро она будет продавать свою былую красоту всем, кто захочет, как проститутка, готова пойти с каждым! Она будет запудривать свои морщины и соблазнять своими увядшими прелестями, забыв, кем была когда-то!

— Что это такое? — Удивился магистрат.

— Местный прорицатель. Говорят, пользуется успехом. — Пояснил страж.

— Гоните в шею. Кто разрешил собираться на площади и оскорблять Светлейшую Республику? Куда смотрят магистраты по делам богохульства?