Книга Повелитель ночи, страница 51 – Юлия Евдокимова

— Не иначе, как молитвами, — пошутил Даниэле, удивленный таким богатством посреди декабря.

В стене в конце аллеи, виднелась маленькая дверь.

— Настоящая аптека! — Восхищенно протянул помощник.

Дверь была полуоткрыта: на стенах на полках выстроились в ряд старинные альбарелли, кувшины, с загадочным содержимым, обозначенным готическими буквами, овальные деревянные ящики, предназначенные для хранения коры и корней деревьев, цветов, семян и лекарств. С потолочных балок свисали пучки сушеных трав; под огромным камином, к которому подвешивался на цепи котел, тлел огонь, из котла шел пар.

В центре верстак был уставлен ретортами, перегонными кубами, мерками и пестиками. В углу лежала раскрытая старая книга.

Когда они снова вошли в коридор, то услышали голос приора, казалось, он читал молитву, юные голоса, скорее всего те мальчики, которых магистрат встретил в прошлый раз, подпевали ему.

Наступила тишина и магистрат с Даниэле поневоле вслушались в голос приора:

— Именем Господа нашего Иисуса Христа повелеваю тебе, змей проклятый, противник рода человеческого, соблазнитель людей, источник боли, повелеваю тебе… — он вдруг возопил, — вырвать корни и бежать от сего творения Божия!

— Он что, проводит обряд экзорцизма? — Прошептал Даниэле.

— Не удивляйся, это их работа. Есть черт, приор с ним борется, а если его и нет, что плохого может случится?

В этот момент дверь лазарета открылась, и вышел монах, сопровождавший магистрата в прошлый раз. Он застыл, потом прыжком настиг визитеров, схватил за руки и быстро потащил их к выходу.

— Почему вы здесь? Здесь нельзя находиться! Да вы представляете, что скажет приор? — Тут до монаха дошло, с кем он разговаривает, он испугался. склонился чуть не в пол: — Ох, простите, ваше превосходительство! — И тут же добавил: — Но там нельзя находиться никому!

***

Таверна Ла Пергола на Дзаттере была еще пуста, мало кто из клиентов приходил на обед в такое раннее время. В окне открывалась длинная полоса острова Джудекка.

Даниэле хорошо спал в эту ночь, никто о не беспокоил его патрона, никаких чрезвычайных происшествий не случилось. Выспавшись, он почувствовал такой голод, что с тура заказал ризотто и белое вино и теперь наслаждался едой в ожидании гостя.

Он почти доел, когда в таверну вошел худенький, бедно одетый человек, осмотрелся, кивнул Даниэле и опустился на лавку напротив помощника магистрата.

В Венеции давно ходили страшные легенды о шпионах инквизиции, ты никогда не знал, кто из встреченных тобой или даже соседей, сообщал сведения за определенную плату. Но по большей части это было невзрачные личности, толкавшиеся среди торговцев на рынках, среди подозрительных личностей и рыбаков. Шпионы сообщали не только политические сведения, они е гнушались супружескими изменами и сведениями о делах купцов и торговцев. Совет Десяти поощрял их деятельность. Более того, самым страшным было то, что человека могли осудить на основании доноса, в котором говорилось, что «брат соседки сказал, что…» По большей части подтверждения сплетни не требовалось.

Один из таких шпионов сидел сейчас напротив Даниэли. Он не отличался ничем от своих собратьев, разве что никогда не сообщал непроверенных сведений, у него всегда имелись твердые доказательства. Именно поэтому помощник магистрата изредка к нему обращался, как в этом случае, когда без информации от шпиона инквизиции в этом случае не обойтись.