Книга Петербург манящий [Старые тайны, уютные уголки, сладости из детства], страница 70 – Юлия Евдокимова

В общем – куда уж больше, эта цифра олицетворяет мудрость, познание, совершенство. А значит…

Встаем на Пикалов мост, который находится как раз на пересечении Крюкова канала и канала Грибоедова, так, чтобы колокольня Николо-Богоявленского Морского собора была по левую руку.

Тогда впереди будет Красногвардейский мост через канал Грибоедова, а дальше за ним – Ново-Никольский мост.

Справа, там, где Садовая улица, – Старо-Никольский мост, а вдалеке на Крюковом канале можно рассмотреть Смежный мост.

Далее следует повернуться спиной к Красногвардейскому мосту, и на канале Грибоедова будет виден Могилевский мост.

Правее по Крюкову каналу хорошо просматривается Кашин мост, а если как следует приглядеться, то можно увидеть Торговый мост.

И тогда нужно загадать желание, которое обязательно сбудется. Некоторые говорят, что седьмого числа в семь часов, но это уже чтоб наверняка, на самом деле и так все получится!

Не увидели семь мостов? Вот и я никак не могла насчитать семь, все время шесть получалось. Но как-то раз пробегавший мимо прохожий сказал: нужно встать на поребрик! Вот все и сошлось.

Откуда ж в Петербурге поребрики? А все просто.

Дело в том, что поребрик действительно отличается от бордюра. Бордюр кладут плоско, а камни в поребрике ставят на ребро, так их укладывали в каменных орнаментах церквей. Первые бордюры напоминали поребрики, слово и прижилось.

И раз уж мы о нем вспомнили, так давайте и о других «чисто петербургских» словах вспомним.

Кстати, правильный вариант второго здешнего слова в русском языке – «парадное». Вариант «парадная» допустим в разговорной речи.

Ну, а «кура» и «греча» очаровали меня с первого дня. Потом, правда, оказалось, что в Нижнем Новгороде тоже говорят «кура», но для меня это слово так и осталось питерским. Как и «окорок» – нет, это не часть свиной вырезки, это куриный окорочок!

Конечно, я в любом случае пришла бы в Семимостье, наслышавшись и начитавшись. Но в самый первый приезд в Петербург случилось маленькое чудо.

Дело в том, что я его не любила, Петербург. Вот никак мы не совпадали! Московское ли детство тому виной, либо звезды не так на небе вставали, либо время не пришло, но, приезжая в детстве в Ленинград на теплоходе или просто в город, а потом уже взрослой – в командировку, я совершенно не впечатлялась. С мужем произошло ровно так же: даже прожив в Ленинграде месяц на учебе и приезжая впоследствии в командировки, он разводил руками: «Ну, да. Красиво, но…»

Именно поэтому наши дороги все время сворачивали в сторону, пока однажды в октябре мы не подумали: а может, попробовать еще раз?

Как «все приличные люди», я забронировала отель на Невском, и, наверное, все в очередной раз закончилось бы так же, но случайно, за неделю до поездки, на экране ноутбука практически сам по себе возник пансиончик в два этажа на канале в Семимостье. А так как случайностей не бывает – мы же с вами знаем, что под этим именем скрывается Бог, когда хочет остаться незамеченным! – я немедленно, на свой риск, не представляя, куда мы едем, забронировала этот самый пансиончик, отказавшись от отеля на углу Невского.

Так и ездим теперь. Раз в год, а то и два…

Волшебное Семимостье стерло все прошлые воспоминания и сложившиеся представления, закачало на воде канала за окном, закружило осенней листвой, оглушило криками чаек и звоном колоколов Троицкого храма с золотыми звездами на синем куполе и бело-голубой свечки колокольни морского собора.