Онлайн книга «Мю Цефея. Шторм и штиль»
|
Он огорченно покачал головой: — Я блестяще закончил школу, в университете занимался механикой сплошных сред, гидромеханикой и гидравликой. До какого-то момента мои преподаватели и коллеги понимали меня… Но всему приходит предел. Однажды я просто не смог объяснить, откуда я знаю, как ведет себя волна. — Потому что вам сказала вода! — подсказал я, подбирая повод, чтобы выкрутиться из этой странной беседы и вернуться к своим. Геннадий Алексеевич просиял: — Именно! Я всегда знал, как будет вести себя вода, — на всех экспериментах… И в это же время я чувствовал, как дрожит поверхность лужи на ветру у входа на факультет. Ощущал, как волны набегают на пляжи в Калифорнии. Ощупывал вместе с водой каждый изгиб норвежских фьордов… Сотрясался от штормов в Тихом океане… Когда я несколько раз ляпнул что-то подобное… вместо защиты кандидатской меня вышвырнули из аспирантуры… — Вы, наверное, очень разозлились… — попытался я подстроиться под собеседника — решив, что так он быстрее выговорится. — Вовсе нет… — рассеянно улыбнулся он. — Какое это могло иметь значение, раз в моем сознании существовала целая планета воды. Я успокоился и стал ждать, когда это произойдет. — Что произойдет? Геннадий Алексеевич помедлил с ответом, вновь повернувшись к воде. Когда он заговорил, мне пришлось подойти поближе — его шепот почти заглушался рокотом волн: — Пловцы выходят из воды. Дождь заканчивается. Киты уходят на глубину… Вода успокаивается. — Он посмотрел мне в глаза и выпалил: — Это и сказала мне вода, в тот день, в бассейне. Все течет, все меняется, но это лишь вопрос времени — придет день и час, и вода замрет. Закон больших чисел — и судьба. — Значит, этот момент настанет прямо сейчас? — уточнил я. — Океан… э-э-э… станет гладким? Геннадий Алексеевич кивнул: — Не только океан. Вся вода мира. Вся… Я невольно взглянул на воду. В свете полной луны волны неслись на берег, подминая друг дружку, стремясь донести до мокрого песка свое тайное послание… Остановить такую махину… Нелепость! Я решил зайти с другого конца: — А что вы будете делать завтра? — Не будет никакого завтра, я вам говорю! — Геннадий Алексеевич разволновался. — Это конец. Вода замрет в океанах, в морях… Реки остановятся… И кровь в жилах тоже. Вода сказала мне… Это начнется здесь… Меня вдруг пронзила счастливая мысль: — Тогда давайте заберемся повыше и посмотрим! — Я показал рукой на пешеходную дорожку, идущую от пляжа вдоль каменистой насыпи. Поднимаясь все выше, она вела в город… и к парковке с постом охраны: я видел его несколько раз, когда мы с семьей проезжали вдоль берега. Скажу охраннику, что этому человеку нужна помощь, пусть вызовет полицию. А я вернусь к семье и выброшу из головы этот бред. Геннадий Алексеевич обреченно махнул рукой. — Вы мне не верите, я же вижу… Никто не верил. Когда я предсказал цунами в Юго-Восточной Азии в две тысячи четвертом — надо мной посмеялись. Когда предвидел, как заливает волнами атомную станцию на Фукусиме в две тысячи одиннадцатом, — сказали, что это навязчивая идея. Хорошо, пойдемте — вы увидите это сами! Мне пришлось поспешить за ним, чтобы не отстать. Грохот волн поглощал все остальные звуки — безумец продолжал что-то говорить, перечислял факты, понятные ему одному формулы, сыпал названиями озер, морей, бухт… Я осторожно взял его под локоть, чтобы он не сбился с намеченного мною пути — мы поднялись по дорожке метров десять над уровнем моря, и впереди уже замаячила будка охранника. |