Онлайн книга «Мю Цефея. Шторм и штиль»
|
Внезапно Геннадий Алексеевич вырвал свою руку, метнулся к краю дорожки и с удивительной грацией для пожилого человека перемахнул через перила заграждения. Мгновение — и он уже оказался на краю обрыва, внизу океан с яростью бился о прибрежные камни, а сверху на нас равнодушно светила луна. Я выронил утконоса и, перегнувшись через перила, схватил этого чудака за мятый пиджак: — Вы с ума сошли! Разобьетесь! В эту секунду ветер стих — словно кто-то выключил гигантский вентилятор над миром. Затих и рокот волн. В наступившей тишине я услышал, как бьется мое сердце. Я посмотрел через плечо безумца на воду и увидел. Поверхность океана стала ровной. Не такой, как тихое озеро, по которому проходит мелкая рябь, — нет, это скорее напоминало застоявшуюся воду в заброшенном аквариуме, где давно сдохли все рыбы. Гладкая поверхность, а в ней отражалась абсолютно круглая луна. — Началось… — едва слышно выдохнул Геннадий Алексеевич. Присмотревшись, я увидел, что у самого горизонта волны еще плещутся, но гладкая поверхность распространялась во все стороны с огромной скоростью. Если бы вода была живой, это можно было бы назвать смертью. Но это не являлось биологическим феноменом — нет, скорее, выглядело как естественный физический процесс. Вся эта масса воды, каждая частичка которой двигалась по неподвластному человеческому разуму маршруту, пришла к своему пункту назначения. Вода остановилась. Мне представился мир без волн. Замершие моря. Неподвижные реки. Моя дочка Иришка плещется в ванне, но вода вдруг перестает подчиняться ее шалостям и замирает, как будто игнорирует ребенка, отрицает его существование. Луна на этой стороне Земли и Солнце на другой отражаются в равнодушном зеркале. У меня перехватило дыхание, а перед глазами поплыли темные пятна — я выпустил пиджак и вцепился в ограду. Я почувствовал, как замедляется биение сердца. Перестает пульсировать кровь в висках. Кровь… это ведь почти вода… — Это… все?.. — прохрипел я. Геннадий Алексеевич повернулся ко мне, оставив за спиной неподвижный океан. На его лице отражались одновременно триумф удачливого предсказателя и ужас свидетеля катастрофы. — Все вышли из бассейна… — прошептал он. — Вода успокоилась. А потом с ним произошла удивительная перемена. Как будто семидесятилетний старик исчез, а на его месте оказался подросток, задумавший шалость. — Эффект бабочки… — прошептал он. — Круги на воде… От первого прыгнувшего в бассейн… Я могу остановить конец света! Прежде чем я успел хоть что-то сделать, он качнулся назад и упал спиной вниз, скрывшись из виду. Через мгновение, показавшееся мне вечностью, я услышал внизу громкий всплеск. Как будто мальчишка сиганул в воду бомбочкой. Я сбросил с себя оцепенение — кровь снова застучала в висках — и перелез через перила. Осторожно подойдя к обрыву, я посмотрел вниз. Тело Геннадия Алексеевича лежало на поверхности у самой кромки воды. Он не шевелился и лишь слегка покачивался на волнах. На волнах? Я посмотрел внимательнее — от места падения по воде во все стороны расходились идеальные круги. Нормальное явление посреди этой жуткой аномалии… вот только что-то было не так. В отличие от обычных кругов, затухающих по мере удаления от эпицентра, эти набирали скорость и высоту гребня, словно пробуждая воду. Очень скоро они достигли того места, в котором отражалась луна — ее лик исказился и рассыпался на бесчисленное количество бликов. Поднявшаяся волна уходила в открытый океан — и там, где она прошла, поверхность воды оживала, покрывалась рябью, бурлила барашками пены и неслась обратно к берегу, повинуясь силе тяготения и бог знает какому количеству дифференциальных уравнений. Жизнь планеты, замершая в точке равновесия, продолжилась. |