Книга Мю Цефея. Шторм и штиль, страница 60 – Александра Сергеевна Давыдова, Юлия Сергеевна Ткачёва, Ольга Цветкова, и др.

Ее родители ждут, что она вернется. Проходит минута, час, день, месяц, год, другой. Ее мать выбрасывает из дома часы в надежде обмануть время. Девочка обязательно вернется к ужину. Каждый день мать готовит ее любимые блюда. В комнате девочки ничего не изменилось. Тетрадки, книги, куклы — все на своих местах. В домашнем задании по математике нужно решить два примера.

Ее отец тоже пытается кого-то обмануть. Он уходит из дома, заводит себе другую женщину и другую девочку. Он начинает пить. Он переходит дорогу на красный свет и покупает пистолет… Но мать не сдается. Матери никогда не сдаются.

На даже это другая история.

— Сделай мне кофе, чучело. — Зара прошла на кухню, щурясь спросонья.

Прошло четыре дня, как человек с картой Исландии покинул забегаловку, и старушка наконец соизволила проснуться.

— Надо поговорить, — сказала Ясминка.

Она пустила по столу монету, одну из тех, что оставил толстяк. Зара прихлопнула ее ладонью.

— Даже не золото. Что? Пообжимались, а наутро он оставил тебе железку? Тебя облапошили, дурында.

— Ты знаешь, я не занимаюсь такими вещами.

— Это пока, — усмехнулась Зара. — Посмотрим, как ты запоешь через пару лет. Вот появится симпатичный морячок, и пропала. Ты, главное, в них не влюбляйся.

У Ясминки не было желания развивать эту тему. Тоска и скука еще не стерли остатки гордости, отвращения и надежды. Пока.

— Это норвежская монета девятнадцатого века, — сказала Ясминка.

— И? — Зара фыркнула, — Когда я тут работала, со мной расплачивались и жемчугом, и слоновой костью, и стеклянными бусами.

— А тебе никогда не казалось это странным? Что водила в грязных джинсах платит за чашку кофе жемчугом и слоновой костью? Антикварными монетами?

Зара закатила глаза.

— Опять? Носишься, будто у тебя заноза в заднице, спать мне не даешь…

— Это не ответ.

— Мы тысячу раз обо всем говорили-переговорили. Я знаю не больше твоего. Когда я была такой же тупой овцой, тоже мучилась — что, почему? И что выяснила? Ничегошеньки. А потом я перестала спрашивать, и стало легче. Смирись. Твоя работа — разливать кофе, остальное тебя не касается.

Ясминка поджала губы. Смириться? Ну уж дудки. Меньше всего ей хотелось превращаться во вторую Зару. Если что и сможет ее отсюда вытащить, то это заноза в заднице.

— Это половина вопроса, — сказала Ясминка. — Вторая половина — про карты. Люди с кусочками карты на теле. Может, татуировка в виде острова…

— Он был здесь?!

Зара подалась вперед. На долю секунды Ясминке показалось, что старуха вцепится ей в горло кривыми ногтями. На цыплячьей шее задрожала жилка.

— Дрянь кучерявая! Я не занимаюсь такими вещами, а сама значит…

— Ты о чем?

Ясминка стоически терпела ее брюзжание. Но порой Зара вела себя совсем как истеричный подросток.

— Морячок с Цейлона. Он вернулся. Вернулся за мной. — Зара задыхалась. — А ты, ты… Дрянь! Шлюшка! Как ты могла?!

— Эй! Успокойся. Твой морячок? Лысый жирдяй с картой Исландии на макушке? Ты говорила про смуглого красавца с белоснежной улыбкой. И не спала я с ним.

— Исландии? — Зара подняла взгляд. — У него была татуировочка Цейлона. Вот здесь…

Она ткнула пальцем в ключицу. Ясминка кивнула.

— Вот видишь. Исландия — это не Цейлон. В Исландии нет слонов, только тюлени да гейзеры. Теперь мы можем поговорить?

Зара с минуту жевала губы.