Онлайн книга «Мю Цефея. Переломный момент»
|
Её прозрачные губы снова шевельнулись: — Придут остальные, они уже окружают нас… конструкты… спаси ста… пробу… дись… Вот что он чувствовал рядом с ней: вовсе не дискомфорт. Это всего лишь внутри него тянулись вверх похороненные воспоминания, как ростки из семян, оживших по весне. Зачем он вообще об этом думает, если её уже нет в живых? Он отпустил руку Крапивника, поднялся и подошёл к терминалу. * * * Пробудись… Пробудись… Зоран вздрогнул и переспросил: — Что? Дора удивлённо ответила: — Я ничего не говорила. На её скуле желтел большой синяк, и было заметно, что спала она плохо в последнее время. Но в остальном всё шло нормально. Наверное. — И ты будешь работать здесь? — Да, — ответил Зоран. — Ага, — кивнула она. — Значит, была я замужем за инженером, а теперь за агрономом. Надо осмыслить. Пробудись… Он моргнул: один из толстых гороховых усов вдруг двинулся и пополз — набирая скорость и поднимаясь вверх по поливочной трубе, пока не воткнулся обиженно в потолок. За ним — ещё один. И ещё. Справа лопнул ящик, комья земли полетели во все стороны, а за ними брызнули изумрудные капли и повисли туманом в воздухе. Молодой дуб, гордо растянув корни во все стороны, поднял ветви и радостно зашелестел плотной тёмной листвой. Слева росли ольха и клён. И ещё один клён. За ними — ясень, дуб, две берёзы, граб… черёмуха покрывалась мелкими цветами. «Зачем ты здесь, маленькая птичка? — голос Сара был похож на воронье карканье. — Чтобы посеять семена?» «Тебя нельзя взломать удалённо… только ручками…» Рука Крапивника тянется к его мёртвому протезу. Нет, обездвиженному, уснувшему, но всё ещё рабочему — и взломанному Саром за минуту до того. Машинные нервы соединены с человеческими, как реки, они впадают в океан разума… «…контур, совсем как у меня». Он задрожал. Одно слово Доре, и всё это закончится. Его голову вычистят от… вируса. Вируса. Вируса с орбиты. Из их великой сети… Из-за молодого дуба вышла Крапивник. Кожа у неё теперь не просто отливала зеленью, а была цвета травы, и волосы — как струи лесного ручья, в котором отразились ветви векового дуба. Глаза косили явно, но и сверкали как у зверя, вертикальные значки напоминали узкие семена. Нос стал длиннее и тоньше, а рот больше. Но всё равно это была она. Возможно, такой она видела себя мысленно. И могла бы создать это всё, ничто ей не мешало. Но не захотела. Никакой логики. Или напоминание себе самой о том, что всё впереди. «Жрец был прав. У нас тоже своя цель, но она не расходится с твоей. Мы знаем, что кто-то из нас увидит звёздный свет, мчась сквозь холод космоса. Вот почему нам всем нужна эта база. Она начало. Она — символ. Мы не умрём, сойдя в багровую плазму разбухшего Солнца. Мы пронесёмся волной по Вселенной. Вот почему я здесь, в твоей голове. Я первая, но я не стану единственной. Мы начнём отсюда и пойдём дальше. Ты хозяин этих мест. И только потому и только в этот раз я прошу у тебя разрешения быть здесь.» Она подняла глаза, и он тоже посмотрел наверх. Потолка больше не было. Были созвездия. И корабли. И огромный белый медведь, поднявшийся на задние лапы. И человек, держащий на ладони солнце. Космос раскрывался как цветок. Роса дрожала на лепестках. Одно только слово, и всё это исчезнет. И она уйдёт из его головы. — Зоран! — Голос у Доры был испуганным. Он никогда не слышал у неё таких интонаций. — С тобой всё хорошо? |