Онлайн книга «Мю Цефея. Только для взрослых»
|
То, что сам Филипп отожрался на кармических харчах до размеров крупного шмеля, крылатый философ воспринимал как тонкую иронию над мещанскими традициями глупых людишек. Или даже как постиронию, если вы сведущи в современной философии детей домохозяек. Дни исчезали, как капли дождя на горячем черноземе. В усадьбе появились новые хозяева. Забрали в салат остатки овощей, и это оказалось совсем не то, что представлял себе Томат. Совсем не то. Сам он, впрочем, не успел удостоиться этой сомнительной участи. Помешали люди, прискакавшие верхом на лошадях. Кровь новых хозяев, тревожная и нежная, все еще не верящая, что такое счастье, как дом с садом и огородом, и все им, даром и навсегда, уберите, пожалуйста, меч, я уверен, мы можем договориться, поща… Потом появились другие всадники в хороших доспехах. Кровь предыдущих убийц потекла к Томату, однако ничего нового не принесла. Люди с мечами удивительно похожи между собой. Пошел дождь. Затем снег. С востока, где попирал землю родовой замок пана Чтобыемукабачоквсраку Миклоша Чаплинского, потянуло дымом. Это паладины ставили окончательную точку в спорных вопросах налогообложения. Из столицы на выручку Чаплинскому спешили королевские гусары. Грунтовые воды приносили к Томату все новую кровь, мысли, надежды, страхи. Снег покрыл Томата по самую плодоножку. Несъеденные товарищи сгнили, и только Филипп не оставлял друга в одиночестве. Другие мухи впали в спячку или погибли в неравных схватках с пищевой цепочкой, но только не единственный постироничный друг Томата. — Ф-ф-ф-ф-фифдеф-ф-ф! Да, хотел ответить ему уже не маленький одинокий помидорчик. Именно это слово! Что происходит, почему все эти прекрасные люди убивают друг друга вместо того, чтобы взять и сделать салат. Впрочем, в салат Томат больше не хотел. Всё изменилось весной, когда стаяли снега и кони по брюхо проваливались в грязь. Филипп догрызал пойманного на чердаке хозяйского дома хорька. По небу плыли облака, похожие по форме на чуму, мор и глад. Над макушкой Томата несколько человек решали судьбу этого края и всех его жителей. — То есть нонсенс, пановэ. — Вдова Потоцкая, приходящаяся покойному также старшей сестрой, возмущалась и сверкала глазами. Один был зелен, как черенок Томата, другой по цвету напоминал чернозем. Два короля и один епископ смущенно отводили глаза от ее колдовского взгляда… и глубокого декольте, конечно. — Нонсенс! Я прекрасно распоряжусь владениями мужа, нечего и беспокоиться, тем более перекраивать карты. Что вы придумали, мы же так хорошо жили! Тут все заговорили одновременно, очень красочно и многозначительно. Томат уже знал, что у людей одни и те же слова одновременно могут означать одно, другое или третье. Поэтому Томат, впитавший кровь сотен подобных им, не слушал слова. Он проникал в суть. Деньги, говорил, епископ. Деньги. Это только кажется, что разошли по всему свету оборванцев собирать десятину, и ты уже богач. Обучить, снарядить и прокормить эту прорву тяжелее, чем кажется. А тут еще и эта ваша феодальная вольница. Королевства! Каждый пятый паладин помирает на первом задании. Еще столько же погибает на втором. А у вашего владения, глубокоуважаемая сударыня, бумажки не в порядке, ваш покойный муж задолжал Церкви… Да погоди ты, святоша, отвечает один из королей. Тоже мне, документы! Документы разные бывают, и раз уж Потоцкий отправился на небеса вместе со всей дружиной, давайте поднимем архивы. Да, сто лет прошло, и мы подписали тогда все бумаги и были не против передачи наших земель Потоцкому. Но наше королевство на подъеме, поэтому время жечь архивы. Говорите, это ваши земли? А мы и наши пушки говорим, что теперь эти земли опять наши. |