Книга Мю Цефея. Только для взрослых, страница 71 – Александра Давыдова, Ринат Газизов, Яков Будницкий, и др.

Я видела его в себе. Он был таким же, как наша связь с Туллией, — черным и гниющим. Полным дыр. Перфорация, вот что это было. Он ничего не мог отфильтровать, безумие должно было протекать его насквозь. Мое горло заклокотало: кое-кто действительно был виноват. Я. Здесь они все, вся их тьма. Жажда знаний Туллии, ввергнувшая ее в нищету. Гнев того, кто был до нее. Страхи. Наслаждение от мучений других. Наслаждение от причинения вреда себе. Агрессия. Злоба. Война. Вот чем они наградили меня. Оно должно было проходить сквозь фильтр, отправляться куда-то далеко в Безликом пространстве. Но почему-то перестало. Наверное, я сама так захотела однажды, я уже и не вспомню. Это было очень давно, еще на другой земле. Теперь я избавлюсь от этого, возрожусь из черной соли, новая, светлая, чистая Шизума.

Я осторожно вытянула фильтр Микады и взглянула на нее в последний раз: на ее лице навечно застыла мука.

Потом поднесла исправный, чистый фильтр к своему разрезу и одновременно потянула испорченный. Если рассчитать правильно, то два импульса, два последних приказа рукам, сработают даже после того, как я отключусь. А когда очнусь, подхвачу эту чудесную белую нить, тянущуюся к единственному человеку в округе, который может меня спасти.

Дежавю. Кажется, что-то такое я уже делала.

Всё возможно.

Что-то щелкнуло, я упала на спину и…

…открыла глаза. Луна висела прямо надо мной, золотисто-розовая, дымчатая и на вид сладко-кислая.

Во мне трепетало счастье. Чистота. Покой.

Я прикрыла разрез тряпьем (края уже начали срастаться), поднялась, затолкала тело Микады в дыру, туда же, содрогаясь от отвращения, кинула гнилой фильтр, а потом огляделась: вот она, моя белая спасительная нить. И покой сменился ужасом: нить едва-едва дрожала. Сколько я была без сознания? Чистый фильтр придал мне немного сил, но без хозяина это все без толку. А он… он умирает. Я должна спасти его.

Я воткнула нить в себя, она присосалась тут же, но больше ничего не произошло.

Я бросилась на улицу, чувствуя, как утекает время. Общие залы были темны, платформа с сундуком исчезла. Никого, вообще никого и нигде.

А я ведь слышала все на сотню километров вокруг, как когда-то. Когда Туллия была в своем уме.

Незримые машины, мерно гудя, срывали берег, Бескрайнее море подступало ближе ко Второму городу, дышало за стеной, будто живое, обнимающее мир создание. Маяки островов Ожерелья шарили лучами по лоснящейся темно-синей коже волн.

По ту сторону западного мыса, укрытый матовой тьмой солпанелей и плетеным шатром проводов, вечно погруженный в шорох черной соли, протыкал небо башнями Третий город.

Первый город, плоский как блин, полный людей с загрубевшими ладонями и усталыми спинами, рожающий хлеб и мясо, тихо спал на юго-западе.

Нигде не было никого, кто мог бы спасти меня. Сколько я ни меняла форму слухового хрусталя, не было слышно ни отзвука, ни шепота, ни даже последнего «прости». Природа связи хозяина с Микадой была какой-то иной, как-то по-другому устроена, и я не могла в ней разобраться, не могла его найти. Мы оба с ним умирали.

Я бежала к гостевому дому — но с каждым шагом медленнее. И вот уже мои ноги, цепляясь одна за другую, подвели меня, я упала, перевернулась на спину и снова увидела луну. Как же так? Неужели на этом всё и закончится? Помоги мне, взмолилась я, в счет старого договора между тобой и людьми, в счет того, что когда-то они верили, будто на тебе живут боги. Разве у тебя не осталось добрых воспоминаний об этом? Я же видела тебя в Безликом пространстве, ты тоже смотрела на меня, ты обещала мне… это был бессвязный бред.