Онлайн книга «Мю Цефея. Дикий домашний зверь № 5 (6) — 2019»
|
— Ну ты и дерзкая же сволочь… — прошептал Величайший. — Чего ты там хочешь? Серебра? Дам. Не вопрос. — Ну уж нет, дешевле будет прибить тебя прямо тут. — Да ладно! Договоримся! Мне рано умирать сейчас, я не хочу! — А то тебя кто-то спросит… — Слушай! Да слушай же! — Величайший цеплялся за напряженное запястье Мазая. — Отдай мне мое сердце и я уйду! Оставлю все тебе, положение Бессмертного, власть — все. Это же сотни лет власти. Где ты еще такое получишь? Только отдай мне мое сердце. — Да нет уже никакого сердца! — прокричал Мазай в ответ. — Нет больше никакого яйца! Красотка отравилась и сбросила это твое яйцо. Нет ничего. Ничего нет. Величайший слабо хватался за руку Мазая у себя на горле, и синие губы его дрожали: — Как нет? — Вот так! — Как же… Как же так? А я? Мое сердце? Я? Не может быть… Подожди! Подожди! Неужели… Неужели мне нечего дать тебе? — Мертвых оживлять умеешь? — спросил Мазай. — Нет? Я так и думал… Приставил ствол ко лбу Величайшего и нажал на спуск. Красотка стояла у него за спиной, низко наклонившись, чтобы все видеть, и облизывалась. — Вот и все… — Мазай, цепляясь за бок Красотки, с трудом поднялся на ноги и огляделся. Вокруг занимался большой пожар. Но, несмотря на поднимающееся пламя и дым, Мазай видел, как к нему по разгромленным рядам подбираются все ближе упорные люди со знаком кусающего свой хвост аспида на броне. — Идите сюда, уроды, — проговорил Мазай, переламывая о колено и перезаряжая ствол жаломета. — Я вас отсюда не выпущу. Пришла вам пора вымирать… Ребенок родился в срок. Крепкий мальчик с желтыми раскосыми глазами, как у отца. Ребенка положили на медную чашу весов над алтарем, и брат-жрец провозгласил: — Кто даст меру, равную весу сего первенца? Томирис вышла вперед и одну за другой начала выкладывать на противостоящую чашу весов серебряные бычьи головы. Ушло почти все серебро, что у нее было. Чаши весов сравнялись, и ребенка отдали рыдающей от счастья и ужаса матери. Жрец отключил газ, и горящий над алтарем семейного очага факел угас. Раскаленная решетка жертвенника начала остывать. Когда-то на этом жертвеннике сгорел первый ребенок Томирис. Она тогда была совсем девчонка, и некому было ей помочь… Она отвела взгляд от жертвенника, подошла к женщине с ребенком. — Лесса? Вы помните меня? Я была с теми людьми, что забирали вас из Храма перед родами? — Я помню. Но… Кто вы? — Я Томирис, я работала с вашим мужем в Пентагоне. Помолчали. Лесса спросила: — Что там случилось? — Второй Ушмаль, это такие бандиты, проиграли все свои деньги на Тризне по первому городу. А ваш муж… Он их выиграл. Это то самое серебро. Это он его добыл. И они его за это убили… Лесса всхлипнула: — Мне говорили, кто-то из Бессмертных там скончался. — Да. Там много кто погиб. Пожар. — Говорят, это не случайно… — Возможно, — коротко ответила Томирис. — Поэтому мы и вас вывезли, чтобы вы не попали под удар. — «Вы» — это кто? — Кое-кто зовет нас «Четвертым Ушмалем». — И что это значит? — Возможно, это значит, что мы не хотим оставаться Третьим… — Так все это было не случайно? — Скорее, мы воспользовались ситуацией. — Почему вы не спасли его? — Лесса смотрела на нее огромными влажными глазищами. Томирис вспомнила, что это именно она начала финальный бой, а потом выпустила Красотку из Клетки, чтобы спасти Мазая. Но этого оказалось недостаточно. |