Онлайн книга «Мю Цефея. Делу время / Потехе час»
|
Только горько, что с нами нет папы. Потом мы переезжаем в большую квартиру, где можно потеряться, и потолки бесконечной высоты. Здесь у меня собственная комната с ярким паласом, расчерченным серыми полосами автомобильных дорог, и огромный кукольный дом. С папой мы видимся только по воскресеньям с двух до пяти, и чем старше я становлюсь, тем меньше жду этих встреч и тем более неловкими они становятся. — Смотри, какую Барби мне купили! У нее в наборе настоящая косметичка! — хвастаюсь я на десятый день рождения, пока он мнет в руках дешевого китайского пупса с волосами-леской. — Завтра я улетаю в английский лагерь в Ирландию. — Мне уже четырнадцать, и мы почти сравнялись ростом. В старой квартире ничего не меняется, только окна зарастают мутным слоем пыли, а мебель постепенно затирается и дряхлеет. Я ерзаю на отвратительно жестком диване, впивающемся деревянным каркасом в спину, и с удивлением понимаю, что папа кажется мне скучным. Он одинок и по-прежнему преподает географию в четырнадцатой школе, и все разговоры сводятся либо к учебным байкам, либо к скучной морали. Я немного ревную его к ученикам, по его словам, умным, добрым и обстоятельным, хотя сама учусь в элитной гимназии в самом центре. Меж тем я все яснее понимаю, почему мама ушла от него, и вместе с этим любовь перерастает в обиду. Папа слишком легко отпустил нас и даже не начал бороться, будто мы резко стали ему безразличны. Меня начинают раздражать вечная печаль в его глазах и постоянное согласие. Нужно было сражаться, вцепиться и не отпускать. Вместо этого он предал нас. В выпускной горячке одиннадцатого класса мы перестаем встречаться. Пару раз я вижу его за забором школы. Он смотрит, будто из-за решетки, но не подходит близко. Это замечает охранник, и вскоре двое милиционеров ведут отца в старый ГАЗ с синей полосой на борту. Я прохожу с подругами мимо и делаю вид, что не знаю его. На следующий день на кирпичной стене около двери подъезда я замечаю выведенные белым мелом буквы: ПОЛИНА, ПОЛИНА, ПОЛИНА. Очень надеюсь, что это шутка кого-то из одноклассников. Потом престижный университет в столице, веселая общага, и мы переписываемся через интернет. Редкие звонки на день рождения и Новый год сводятся к набору заученных фраз: — Как дела? — Нормально… Я устраиваюсь на приличную работу, выхожу замуж и развожусь. Детей не случается. Потом умирает мама, и мы видимся на похоронах. Молчим. Странно, но это — наша последняя встреча. Наконец, меня будит телефонный звонок, и я вижу призрак молодого отца, на котором та самая рубашка в крупную клетку и смешные шорты с бахромой, что были в день нашего похода на американские горки. *** Вживую призрак не впечатляет: текучий, с нечеткими чертами, он кажется скорее неудачной шуткой воображения, чем духом реального человека. Он вяло топчется около лежащего на лавке тела, глядящего в потолок фургона Службы Упокоения. Призрак спокоен, когда я рядом, и просто смотрит куда-то в стену. Мы трясемся по неотремонтированным дорогам, а снаружи по тротуарам тянутся те же серые люди, что в детстве, снова загипнотизированные заводским гудком. Внутри фургона холодно и пахнет густым парфюмом. Труп заштукатурен косметикой так плотно, что кажется прикорнувшим актером японского театра кабуки. Гримеры Службы где-то нашли нужную одежду, и мой взгляд невольно утыкается в тощие волосатые ноги отца, торчащие из затертых шорт. |