Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 28 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

Павлов едва не выругался в голос.

— Я ж говорю, Василий Павлов, Роскачество…

— Какой именно? Их у нас много, — спросила женщина.

— Что?!

— Отличий никто не заметит, — снова Николай.

— Вы издеваетесь?!

— Вы знаете, сейчас вас выставят…

Последняя фраза, в которой Николай сказал все, кроме женского слова «вас», оборвалась со звучным щелчком. Послышалось шипение. Оно становилось все тише и тише, и наконец на его фоне Павлов различил голос, будто сотканный из помех.

— Вам не помогут здесь, — повторял голос. — Вам не помогут здесь. Вам не помогут здесь.

— Почему?

— Они слишком заняты. Они слишком заняты. Они слишком заняты. Они слишком заняты. Они слишком заняты. Они слишком заняты…

Павлов отнял трубку от уха. Он вдруг потерял всякое желание задавать вопросы.

Трясущимся пальцем он нажал отбой и хотел было сунуть смартфон в карман, как тот вдруг оглушительно дзинькнул эсэмэской. Павлов подскочил, заорал и выронил мобильник. Несколько прохожих удивленно обернулись.

Это всего лишь эсэмэска, уговаривал себя Павлов, нагибаясь за смартфоном.

Пришло оповещение от сотового оператора. Списали очередные двести рублей.

* * *

Светляк щедро ливанул беленькой. Чокнулись, крякнули, дружно хрустнули огурчиком. Только тогда Светляк откинулся на спинку стула и начал расспрашивать:

— Для начала, на хрена ты вообще во все это полез? Делать нечего?

— Попросили, — коротко сказал Павлов.

— Ну и послал бы.

— Убедительно попросили.

Павлов потер пальцами друг о друга. Светляк скривил удивленное лицо.

— Даже так? Тогда другое дело. Тогда давай разбираться. Чего ты там услышал?

Павлов рассказал.

— Это не человек был, Паша, — добавил он. — Человек так не умеет.

— Предположим. Робот какой-нибудь. И что?

— Робот, который делает нарезку из только что записанного разговора?

— Почему нет?

— А зачем?

Светляк пожал плечами, разлил снова.

— Тестируют чего-нибудь. Слышал про чат-боты? Что-то такое, только голосовое. Случайно ткнули кнопку, случайно перевели тебя на тестового болванчика. А тот и расстарался. Твое здоровье!

А перед этим кое-кто случайно ткнул кнопку и случайно выхватил фрагмент переписки, думал Павлов, закусывая. Не много ли случайностей? Кто-то что-то хочет сообщить, но делает это туманными намеками. Будто играет с ним. И только интерес Павлова — да даже не Павлова, а его заказчика — не позволяет спустить любой из этих намеков на тормозах и разорвать эту цепочку, потерять нить, сделать вид, что ничего не происходило.

Только вот получится ли? Не появится ли в этом случае еще один намек, и еще один, и еще?

Во что ты вляпался, Василий?

— Нет, — сказал он. — У них какое-то ЧП. Мы тут с одним парнем подсмотрели кусок их кода, и у меня сложилось впечатление, что они не знают, кем он написан. Он подписан одной буквой. Игреком.

— Программистом давно заделался? — промычал Светляк, дожевывая бутерброд.

— Да иди ты лесом! — беззлобно ругнулся Павлов. — Я у них спросил про этого игрека. С этого все и началось, собственно. Сначала их главный заюлил, занервничал, а потом меня переключили. На болванчика твоего.

— Он не мой, — задумчиво возразил Светляк. — Неважно. Хм-м-м. Ты говоришь, что у них кто-то пишет код, а они не знают, кто именно? Это, знаешь ли, совсем другой коленкор. Какие у них масштабы?

— Без понятия. Один их партнер говорит — контора серьезная.