Книга Ожог Крапивы, страница 104 – Галина Чередий

— Жопастую? — хохотнул я так, что аж в рёбрах треснуло. — Ай как некрасиво так говорить, Лись.

Но права, и пускали скорее уж не слюни, а передергивали, но боюсь это лишняя сейчас информация.

— Как хочу, так и говорю. Вот на черта она постоянно платья в обтяг носила или юбки такие узкие?

Было такое дело, любила наша училка по черчению такие тряпки, чтобы все добро ее было напоказ. Каждый день на работу ходила, как на праздник, и платья так сидели, что чудилось — чуть вздохнет и лопнет, и декольте поглубже, и разрезы сзади на юбках на грани приличия, чем и обеспечивала стопроцентную посещаемость своих уроков пацанской половиной школы. Сам ни разу не прогулял. И кстати, пару раз мне подзатыльники от Маринки прилетали за слишком пристальные гляделки и почти после каждого урока сцены ревности устраивались.

— Ну было женщине что показать, чего же стесняться? — чуть поддразнил Алиску, хотя, говоря по чесноку, сейчас бы я на прелести подобные тем, чем щеголяла Людмила Георгиевна, не повелся бы. На мой нынешний вкус многовато всего там было. Права Лисенок — жопаста и сисяста была училка вот прямо реально обильно, но в том возрасте, когда встаёт от каждого чиха и почти каждое утро просыпаешься обкончавшимся, самое то, глаза-то завидущие.

— Так мне, выходит, стоит гардероб пересмотреть, чтобы тебе нравиться? — с тонкой ехидцей спросила Лисенок и снова искоса зыркнула.

— Чего?! — я даже на кровати сел, представив, как моя, МОЯ внекатегорийка будет рассекать где-нибудь на районе в платье в облипку, считай, что голая или в юбке узкой с разрезом до самой… Мы, мужики в этом смысле, конечно двуличные скоты. Это когда чужая баба или вовсе ничья по улице чуть не голышом рассекает, то мы всеми конечностями за, а когда своя, то мигом хочется зенки бесстыжие всем повыколупать, а ее в с головы до ног упаковать, так, чтобы хрен чё кто мог рассмотреть, и чтобы право распаковки эксклюзивно у тебя.

— Или вовсе наверное придется в грудь импланты вставить, а то ведь маловато будет, — обхватила себя ладонями в нужных местах Алиска, продолжая дразнить уже меня.

— Чё несёшь?! — возмутился я. — Я тебе вставлю! И только попробуй из дому в каком-нибудь шлюшьем виде выйти!

— Ты мне вставишь? — рассмеялась эта засранка, явно получив ту реакцию, которой добивалась. Уселась позади, обняв со спины, лизнула мочку уха и бесстыдно скользнула рукой к моей ширинке, отчего мигом в башке поплыло, а в штанах расперло. — Надо же, и правда вставишь.

— Ещё как, дай чуть оклемался и у тебя правая нога забудет, как левая выглядит, — пробормотал, поворачивая голову и ловя ее губы. — Лись, как же я тащусь от того, какая ты.

— Да? У меня же сисек и задницы недобор.

— Дурында! У тебя везде охрененный идеал.

Ни словом не вру. Хотя, мнится мне, что и выгляди она по-другому, то ощущалась так же идеально. Дело же в ней, а не в размере задницы и груди. Разве меня уносит с ней от размеров, формы? От нее самой уносит, потому что да — охеренно идеальная. Вот только скребётся с самого утра нечто в башке и за ребрами. Я вот такой не идеальный нахера сдался ей?

Валялись, целовались, обнимались и болтали мы до обеда, и я ощущал себя трындец счастливым каким-то отпускником. Ну, практически счастливым. Мешал вот это зудеж, царапал то и дело по мозгам один и тот же поганый вопросец. Зачем я Алиске? Ну понятно, в сексе нам слаще не пожелаешь, но ведь жизнь это не один только секс.