Книга Ожог Крапивы, страница 46 – Галина Чередий

— Да с какой такой стати ты мною распоряжаешься и что делать указываешь? — ожидаемо взвилась Алиска.

— Тю-ю-ю! Я тебе козырный вариант предлагаю, а не распоряжаюсь.

— Серьезно? Какой? Трахаться с тобой за то, что переночевать и помыться пустишь?

Не-а, просто потому, что обоим это по кайфу будет.

— Слушай, чего это у тебя все к сексу постоянно сводиться, а? — подколол ее, ну, блин, тащусь я от того, как она психует. Да в принципе от всего в ней тащусь. — О чем не заговорим, ты сразу об этом.

— Да иди ты!

— Вместе и пойдем. — запросто согласился и кивнул на дверь ларька. — Закрывай курятник, говорю и двинули.

— Я по-твоему слабоумная, чтобы поверить, что у тебя ничего такого на уме нет и как дура доверчивая с тобой пойти?

О-о-о, Лисеночек, у меня такое на уме! Да ещё в таких количествах, что простыни выжимать придется.

— Нет, ты умная и гордая, поэтому останешься тут сидеть, а потом пойдешь на вокзал спать, сидя в кресле рядом с вонючими бомжами, дожидаясь пока менты не загребут в обезьянник за бродяжничество и это в лучшем случае. Мыться будешь в общественном сортире, где от запашка аж глаза слезятся, питаться чебуреками с котятами, если конечно найдешь где пару копеек заработать. Потому как, за всеми твоими мытарствами будет наблюдать этот обмудок Андрей и твоим родителям докладывать, чтобы им легче было прикинуть, как поскорее и понадежнее доломать тебя.

Да-да, прием нечестный, я в курсе. Родители есть родители, тыкать в конфликт с ними, усугубляя ради собственной выгоды — паскудство и гореть мне в аду. Но сначала я получу под себя мою внекатегорийку, а потом уже буду угрызениями совести мучиться.

— Да ты …! — задохнулась Алиска, наверняка закипая и краснея, но в этом темном закоулке разглядеть особенно было не вариант. — Никуда я с тобой не пойду. Завтра Тигран мне заплатит и я найду себе другое жилье.

— Из которого тебя тоже внезапно выпрут? К тому же подозреваю: из-за тебя Тиграшке такие проблемы организуют, что ни его самого, ни денег тебе не видать.

Ой я муда-а-ак! Ну чего уж, взялся краски сгущать и жути наводить, так надо до конца дожимать.

— Из квартиры меня выгнали, потому что сын хозяйки по амнистии вышел.

— Удобно так совпало, да? — поддакнул я, не скрывая язвительности.

— Да ну…! — порывисто взмахнула рукой Алиска, но так и застыла. Мотнула головой, закусила губу. — Не может быть…Ну не настолько же…

— А давай мы уже дома погадаем кто, чего и насколько. А то жрать и спать уже охота.

— Тебе охота, ты и иди. — огрызнулась рыжая упрямица, но тихое урчание в животе сдало ее и Алиска сбилась на досадливое ворчание. — А я не собираюсь опускаться до оплаты жилья и еды натурой.

— Оспадя-а-а! — закатил уже глаза. Вот уж, как говориться, у кого что болит, тот о том и говорит. Но в этот раз лучше промолчу, а то сам себе подгажу, вон она как пыхает, чуть что. — Да я что, похож на дрочера-попрошайку, которому никто не даёт? Или на насильника, который на тебя набросится, только дверь закроем? Квартира большая, мои родаки на даче тусить будут до осени, заходи и живи, раз пойти некуда. Чисто по человечески же предлагаю, меня, знаешь ли, воспитывали так: можешь помочь кому-то — помоги. Потом чего подыщешь или помиришься со своими и уйдешь.

— Чего же ты всех бомжей тогда с вокзалов к себе ещё не зазвал. — буркнула Алиска.