Книга Ожог Крапивы, страница 72 – Галина Чередий

— Эй, мадам, я бы попросил! — рыкнул на нее я, не выпуская из виду молодцов. — По мне можете проходиться, как хотите, вы для меня никто, звать вас никак и срать мне на ваше мнение, но вот девушку мою я оскорблять не позволю никому.

— Ты хоть слышишь, как он с твоей матерью разговаривает? — зашипела пуще прежнего маман.

— Так, как ты заслуживаешь, ведя себя подобным образом, — на удивление спокойно ответила моя внекатегорийка. — Мам, если не хочешь безобразного скандала здесь и сейчас, то забирай свою охрану и уезжай. Я домой не вернусь, так Роберту и передай. И никакие его манипуляции через тебя и попытки давления на Антона не помогут.

— Да мы твоего Антона в порошок сотрем, — пригрозила шепотом мадам, подойдя к Алиске совсем близко. — Я сейчас же кому надо позвоню и у него в квартире по всем углам наркотики найдут. Пойдет на зону лет на десять, а оттуда уже не вернется. Живо пошла в машину!

Лисенок, став опять тигрицей, подалась вперёд так, что я уж подумал — сейчас за нос мать цапнет.

— Если, не приведи Бог, такое случиться или вообще что-то произойдет с моим Антоном, я тут же сделаю достоянием гласности то, что пять лет спала с Робертом, поняла? — тихо, буквально едва слышно, но бесконечно угрожающе процедила она сквозь зубы, а в следующую секунду я едва успел перехватить и отбросить руку мамаши, летевшую к лицу девушки.

— Эй, руки не распускайте! — рявкнул через голову Алиски и на всякий, оттащил ее подальше от бешеной тетки, обняв за талию. Охрана дернулась было, но все же не полезла.

— Ах ты дрянь! — сорвалась таки с шипения на крик маман, но тут же резко приглушила звук, зыркнув на прохожих. — Как у тебя только язык твой поганый такое говорить поворачивается? И о ком? О человеке, что тебе отца заменил! Возился с тобой, растил, воспитывал!

Ага, воспитывал, ещё как.

— Он никогда не был мне отцом, — отчеканила Алиска. — Отцы с дочерьми сексом не занимаются.

— Не смей! Не смей лгать! — красивое лицо исказилось, став безобразной маской лютой злобы, меня аж передёрнуло. — Паршивка! Роберт столько для тебя сделал! Никто не поверит в твою ложь! Я тебе не верю!

— О, да, сделал он много. И научил многому. Оральным сексом заниматься в пятнадцать, например. Мы с него начали. Потрясающие были ощущения, скажу тебе. А к шестнадцати анальным. Поначалу было больновато, потом только слегка дискомфортно, но потом мне стало нравиться, Роберт научил меня получать и от этого удовольствие. А хочешь знать, мама, когда он меня женщиной сделал? Помнишь, как укатила в Милан на очередной модный показ? Это так романтично было, Роберт ведь это умеет, тебе ли не знать.

— Нет-нет! — лицо Алискиной матери сначала пошло красными пятнами, а потом стало стремительно бледнеть, она упрямо мотала головой и пятилась. — Я не верю, не верю! Ты лживая дрянь.

— Да верь или не верь во что хочешь! Знаешь, почему мы с тобой последние годы и пяти минут не могли говорить без скандала? Да потому что я тебя ненавидела за то, что ты — моя соперница. Что он не разводиться с тобой, чтобы на мне жениться, как обещал.

— Не смей! — заорала мамаша, кинулась вперёд, будто собираясь наброситься на Алиску с кулаками, я уже изготовился крутануться, подставляя свою спину, но тут же шарахнулась и ломанулась к машине, чуть не растеряв по пути свои дорогущие туфли на шпильках.