Книга Измена. Во власти лжи, страница 19 – Анна Томченко

Рус изваяние стоял и только качал головой.

— Если я об этом сказал, это не означает, что у меня есть любовница, — выдал супруг тщательно подбирая слова.

— Тогда объясни мне, что это означает?

— Это означает, что пока моя жена ходит беременная, у неё нет возможности удовлетворять все мои потребности. Какие потребности, подумай головой… — достаточно мягко, и я бы сказала, даже сдержанно произнёс Рустам, хотя ему хотелось орать. И реально меня, видимо, спасала только беременность.

— Рус, я тебе русским языком говорю о том, что я знаю о твоей любовнице, о том, что я слышала твой разговор с Аликом…

— Пожалуйста, не приплетай сюда этого болтуна, ей Богу, Есения. Вот не надо сюда приплетать Алика. Он очень хороший друг, но это друг не для семьи. Это первое. Он очень хороший компаньон, но это не означает, что я с ним буду обсуждать свою личную жизнь.

А вот теперь Рус взбесился.

Он зарычал, сделал шаг ко мне, обнял меня за плечи и постарался прижать к своей груди.

— Пусти меня, не трогай.

— Нет, не отпущу, если ты продолжишь в таком тоне общаться со мной, если ты продолжишь раскручивать эту непонятную историю с какой-то изменой, то у меня не останется ничего другого, кроме…

— Кроме чего? — выдохнул я зло и Рустам замолчал.

Мне было интересно, что же ему останется сделать: запереть меня в лечебнице, отправить раньше времени в роддом или что?

— Рус, что тебе останется сделать? — подалась я вперед.

— Ничего, Еся, ничего.

Муж сделал шаг назад и хрипло произнёс:

— Ты права, я буду теперь ночевать в гостевой.

За мужем закрылась дверь, а я не ощутила какого-то удовлетворения от ситуации, потому что, проиграв, он выставил меня побеждённой.

Глава 12

Я не могла спать.

Наверное, именно из-за бессонной ночи я раньше всех встала и вместо того, чтобы по привычке приготовить завтрак, я налила себе большую кружку чая, накинула на плечи длинный вязанный кардиган, вступилась в мягкие угги и вышла на улицу.

Да ночью было очень влажно, на траве слезами застыли хрустальные капельки росы.

Я уговаривала себя успокоиться, но не могла.

Спустя час я увидела мельтешение в кухонном окне, и Тимур, распахнув его, прокричал:

— Идём завтракать, я яичницу сделал, мам.

Я не знала, как вести себя с Тимуром, потому что не понимала…

Точнее, я понимала, что у него переходной возраст,, что сейчас у него гормоны и желание отстаивать свою позицию, но его слова ранили.

Подняв пустую кружку, я пошла в сторону дома.

Рус уже сидел за столом. Листал что-то в планшете. А Тимур поставил на моё место тарелку с глазуньей и томатами.

— Видишь, как ты учила с овощами.

— Спасибо, — сказала я хрипло.

— И слушай… Я сегодня хотел уехать к Диме Новикову, у него родители уехали на выходные и мы думали порезаться по сетке.

Я прикрыла глаза и гулко сглотнула.

С одной стороны, да, можно было бы отпустить Тимура в гости, потому что находиться с ним мне было тяжело. Я не имела права обижаться на сына, на детей обижаться это лелеять обиду к себе. Ведь я его воспитала, значит, плохо воспитала.

— Тим, ты не поедешь к Диме… — произнесла я ковыряя глазунью.

— Почему? — резко спросил Тимур, сев за стол.

— Потому что в прошлый раз, когда был скандал в школе, этот скандал был из-за Димы, потому что тогда несколько одноклассников были у него, и был алкоголь, были сигареты, и неизвестно ещё, что было. Я не хочу, чтобы мой ребёнок общался в таком окружении.