Книга Измена. Во власти лжи, страница 44 – Анна Томченко

Я вздохнула и прошла мимо Алёны.

— Ты чего добиваешься? Чего ты хочешь? Ты же для чего-то приехала.

— Я просто была в этом торговом центре и увидела тебя, — сказала Алёна, стоя за моей спиной, пока я ополаскивала руки в раковине.

— Но ты же ведь что-то преследуешь, ты же зачем-то решила со мной поговорить, что ты преследуешь, чего ты хочешь?

В этот момент я развернулась и пристально посмотрела ей в глаза.

— Сына украсть, — хрипло выдохнула Алёна. А я от растерянности, от шока, от саднящей боли в груди не нашлась, что ответить на это.

Просто сделала шаг в сторону.

— Это без меня, — произнесла я тихо, по той простой причине, что мне бы своего ребёнка забрать, и, если честно, противное чувство собственничества, того, что это я растила Тимура и теперь мне в открытую говорили «отдай его», больно ударило не по самолюбию, не по гордости, оно больно ударило по материнским эмоциям.

— Есения, ну что тебе стоит? Все не так плохо. Ты спокойно можешь выехать с ним куда-нибудь на прогулку или ещё что-то. А я его просто встречу. Он просто уйдёт, — бросилась вслед за мной Алёна, но я уже её не слушала, не хотела в этом участвовать. — Есения, ну почему ты упираешься? Тебе же легче будет. Я заберу своего сына. Тебе легче будет.

Выйдя из туалета и услышав последнюю фразу, я резко обернулась, посмотрела на бывшую жену Рустама и, склонив голову к плечу, заметила:

— А ничего, что на протяжении последних лет он был моим сыном? — спросила я вполне резонно, и в этот момент по лицу Алёны пробежала злая тень. Она как будто бы потемнела, брови сошлись на переносице, губы дрогнули.

— Есения, — хрипло произнесла она, но я развернулась, и в этот момент из-за угла появилась свекровь со своим водителем, который тащил все наши покупки.

— Еся, девочка, — охнула свекровь, и тут же её взгляд похолодел, стал острым, как бритва, — а эта дрянь, что здесь делает? — рыкнула свекровь, уже не обращая на меня никакого внимания.

Она сделала несколько резких шагов и тут же отстранила меня от Алёны.

— Ты посмела приехать. Ты посмела сейчас разговаривать ещё…

Свекровь аж заикаться начала, её стало потряхивать. А на лице проступили некрасивые алые пятна.

— И вам здравствуйте, — холодно отозвалась Алёна, складывая руки на груди.

— Что тебе надо от нашей семьи? Ушла — уходи, что ты все крутишься, что ты вертишься возле Есении. Она не дура, она не будет слушать твои лживые сказки.

— Я не лгала, — сказала Алёна с вызовом, и в этот момент моя свекровь зарычала:

— А что ж ты тогда никому никогда не рассказывала, на что пришлось пойти Рустаму?

Алёна фыркнула, отшатнулась назад.

— Ой, да что вы припоминаете, как будто бы кому-то от этого хуже стало, — выдохнула она, и свекровь не выдержала, шагнула вперёд, сжимая ручку сумочки.

— Рустаму, ты не подумала, хуже будет, дрянь лживая.

— Это все понятно с вами, — отмахнулась Алёна и, поймав меня взглядом, вскинула бровь.

Я отвела глаза и покачала головой.

Алена резко развернулась и зашагала в сторону бутиков.

Свекровь осталась стоять растерянная и тяжело дышала, потом обернулась ко мне, и сипло спросила:

— Что она хотела.

— Как обычно, рассказать, что все плохие, она хорошая, — сказала я, не прибегая к конкретике, и тут же уточнила: — Мы возвращаемся домой?

Свекровь, придя в себя, немного отдышавшись, судорожно кивнула и, подхватив меня под локоть, потащила в сторону выхода, чтобы спуститься на парковку.