Книга Измена. Во власти лжи, страница 54 – Анна Томченко

Меня любые разговоры о Есени раздражали. Ненавидел когда грязными лапами лезли в мою жизнь, в мою семью и к моей жене.

Накануне родов я реально не видел причин жене выбираться куда-либо. Будь моя воля так я бы посадил ее под замок, а сам лег страшным клыкастым драконом на входе. Пока что роль дракона была закреплена за Тимуром, но сын безбожно лажал.

— Рус, ну ты красава! При молодой жене ехать ко мне… — заржал Алик, выбешивая меня еще сильнее.

— Заткнись! — рыкнул я и дернулся на своем рабочем кресле. Такие разговоры не должны были звучать и будь в Алике чуть больше мозгов, он бы это понимал без слов, но друг считал, что у него какой-то неограниченный абонемент на пустой треп.

Вымораживал…

— А ты не боишься, что жена узнает? — прозвучало тише. И я нахмурил брови. Прикусил нижнюю губу, стараясь если не сорваться на мат, то хотя бы членораздельно указать Алику на его место.

Я не боялся, что Есения что-то узнает. В конце концов мы живем в нормальной стране, без всяких таких загонов, что нельзя глаз бросить на женщину. В конце концов жена была беременна и я дышать на нее боялся иной раз, чтобы не повторилось страшное событие, которое лично у меня в памяти отложилось кровавым пятном.

Выкидыш это ужасно особенно для женщины. Но когда понимаешь, что конкретная женщина переживала в тот момент, то просто кровь в жилах леденеет.

— Мне бояться нечего. Мы семья и никто этого не изменит, — зло выдохнул я, стараясь иносказательно намекнуть другу, чтобы на совал свой длинный нос в мои дела и вообще Алик был слишком осведомлен для человека, который чаще обычного забывал про назначенные встречи, путал даты и вообще был просто ужасно рассеянным.

Это бесило.

Я не считал, что мне стоило гордиться своими поступками, но и никак не думал о том, что это что-то постыдное, однако Алик каждый раз так скабрезно интересовался моими делами, что его прибить хотелось.

Я бросил трубку и покачал головой. Потом зажал пальцами глаза и тяжело выдохнул вся эта ситуация с его новосельем, она выбивала меня из равновесия, потому что я понимал, что мне придётся поехать туда по той простой причине, что мне необходимы новые связи. Для того, чтобы бизнес не загнулся.

Ну как загнулся…

Я считал, что если бизнес стоит на месте, значит, он работает в убыток. Бизнес должен постоянно расти. Из-за этого я всегда искал новые контакты.

Тимур открыл дверь резко, без стука и застыл.

В душе что-то шевельнулось нехорошее. И я подумал о том, что, возможно, у этого разговора были свидетели.

— Я же предупреждал, Тим, — выдохнул я, качая головой. Дебильное это было решение на первом этаже устраивать кабинет по той простой причине, что сын рос, у него постоянно были какие-то загоны, и все чаще я осознавал, что комната с выходом на террасу и в сад, она слишком заманчива для домочадцев.

— Ну, я просто мама… — замялся Тим, и теперь я отчётливо ощутил привкус чего-то уже случившегося, но ещё не показавшего последствия.

Тим шмыгнул за дверь, а я, вскинув бровь медленно встал с кресла, развернулся к окну и положил руку на ручку двери.

В этот момент с кухни донёсся грохот, и я, выматерившись, подумал, что, вероятнее всего, Тимур опять начал свои кулинарные изощрения. Надо было тонко сказать Есении о том, что мы как-то переживём без очередной порции китайского риса, который Тимур пересолил, пересахарил и вообще жрать это было невозможно, но Есения была очень милой, очень нежной, и она хвалила даже ситуации, когда было явно провальное мероприятие.