Книга Измена. Во власти лжи, страница 58 – Анна Томченко

Каждый раз она в особо острые моменты появлялась в нашей жизни и выкручивала ситуацию в свою пользу, а Тимур за невозможностью здраво оценивать поведение матери вёлся на все это и

переживал…

Даже тот факт, что с Духовицким мне удалось договориться на небольшой контракт, не делал меня счастливее, потому что Есения оказалась в том же ресторане, что и я с ним, и я понимал, что она вероятнее всего, следила за мной, но я не мог посадить её под замок.

Я терял терпение, я не понимал, что она носится, как горная коза, и пытается найти доказательства моей измены.

Она их не найдёт.

И когда мы, добравшись домой оказались в той ситуации, что можно было бы поговорить, на сцену вышла бывшая жена.

Есению аж затрясло от этой встречи.

Она вся побледнела, а я чуть ли не волоком и пинками гнал Алёну до своего кабинета, чтобы закрыть дверь и прорычать.

— Мне кажется, я тебе достаточно заплатил.

— Мне кажется, я имею право общаться со своим ребёнком, — упёрто стояла она на своём, причём у неё эти приступы общения с ребёнком происходили в моменты опустошения кошелька.

Я называл её кукушкой, которая бросила своего кукушонка и поехала, полетела дальше перышки чистить.

— Знаешь, до лишения родительских прав осталось не так много, — выдохнул я, сжимая кулаки.

Алёна опёрлась спиной о мой письменный стол и запрокинула голову, хохотнула.

— Рустам, не мели чепухи. Какое лишение родительских прав? Я хорошая мать.

— Если ты такая хорошая мать, то, может быть, скажешь, что твой сын делал на днях вечером вне дома? — Спросил я, подаваясь вперед.

Алёна побледнела, я хмыкнул.

— Вот видишь, ты даже не знаешь об этом, а хорошая мать бы знала, а ещё бы она знала о том, что у её сына проблемы с геометрией и с физикой. И из-за этого у него есть несколько репетиторов, а ещё хорошая мать бы знала, что сын развлекается в свободное время тем, что готовит какие-то дурацкие блюда и безумно обижается, когда они никому не нравятся. Так что, Ален, мне плевать на то, что ты хочешь. Ты Тимура не получишь…

— Что женушка твоя родить своего не может, так моего воспитывать решила? — скабрезно усмехнулась Алена и видит бог только беременная Еся уберегла ее от разбитых губ.

Но я все равно дёрнулся вперёд, налетел на Алёну, резко выкинул руку вперёд, сдавил ей горло пальцами и прохрипел:

— Заткнись, ты прекрасно знаешь, что о Есении говорить не имеешь права.

— А что такое, — прохрипела она, — или боишься моего сглаза?

— Заткнись.

На самом деле как бы не было развито критическое мышление, но в контексте того, что у нас оставалось не так много времени до родов, я реально любой косой взгляд воспринимал как опасность, и когда произнесено было то, что Есения родить не может, меня аж затрясло…

Я туго сглотнул и сдержался, чтобы не выписать пощёчину бывшей жене.

— Сколько, — выдохнул я сквозь хрип.

Алёна закатила глаза.

— Мне не нужны никакие деньги, мне нужен мой сын…

— Десять… — выплюнул я хрипло и оттолкнул от себя бывшую жену. Она свалила пресс папье у меня со стола, задела бумаги, а потом, соскочив, резко двинулась к двери.

— Ну и козел же ты!

— Значит, договорились… — заметил я.

Алёна не стала ничего отвечать и сиганула в сторону двери, а потом выскочила и пролетела по коридору фурией.

Когда я спустился к Есении, то в её глазах стоял немой вопрос, и поэтому я честно сказал все как есть.