Книга Измена, или Открытый брак, страница 42 – Анна Томченко

— Альберт, у нас с тобой открытый брак? — ехидно спросила я у супруга и муж взбесился. Он дёрнулся к Наташе, схватил ее за локоть и потянул к двери, а я хохотнула и крикнула:

— Наташ, Насте передай, что ее муж мне понравился, я с ним ночь хочу, пусть тоже открывают свой брак!

Дверь хлопнула с такой силой, что стаканы все зашатались. Альберт подлетел ко мне и дёрнул кресло. Я чуть не упала на пол, но вместо истерики улыбнулась этому чудовищу.

— Муж чей-то понравился? - заорал Альберт хватая меня пальцами за подбородок и вынуждая смотреть ему в глаза.

— Руки убери, — хрипло сказала и хотела засмеяться мужу в лицо, но вместо этого внутри меня звучала молитва.

Царица небесная, матушка заступница...

Я смежила веки, стиснула зубы.

— Я пальцем ее не тронул! Я не изменял тебе! — зарычал Альберт, нависая надо мной. Я ударила мужа по руке и оттолкнув, встала с кресла.

— Для меня это не имеет никакого значения! — крикнула я, выворачиваясь из рук мужа. — Ты предал меня в тот вечер…

— Я люблю тебя, дура! — заорал Альберт, прижимая меня к себе. Он держал меня так крепко, что у меня в груди все сдавило.

— Твоя любовь слишком дорого обходиться и с гнильцой она! — прошипела я, понимая что рыдания меня душили настолько сильно, что я и вздохнуть толком не могла.

— Мне не важно в какие ролевые игры вы играли! Не она, так подружка по переписке, девочка с ресепшена! Ты готов был мне изменить и мне достаточно одного твоего намерения, чтобы понять, что ты предатель!

Я дернулась, отталкивая от себя мужа. Внутри все горело. Легкие горели огнем и мне казалось, что как только я смогу выдохнуть, то подавлюсь жидким пламенем.

Судорога проходилась по каждой мышце.

— Я тебя не предавал! — закричал Альберт, бросая папку с бумагами в стену. Я отвернулась и шагнула к выходу. По спине градом стекал ледяной пот. Мне надо было выдохнуть, чтобы набатом в ушах перестал звучать собственный пульс, а в унисон ему слова клятвы мужа…

В болезни и здравии, Лер… в богатстве и бедности. Даже когда все будет плохо, я клянусь быть рядом, клянусь не предавать…

У меня изнутри чуть не вылетел злой смех.

Я давилась всем этим и, почти не глядя, шагнула из кабинета мужа.

Предатель, лжец…

Дышать становилось все труднее, а перед глазами все плясало, словно я пьяная была или жутко больная. Когда температура под сорок обычно такая голова и тело как будто чужое, неповоротливое, медлительное.

Я ударила со всей силы по кнопке лифта и согнулась пополам от режущей боли в груди.

— Лера, стой! — крикнул муж, но тут двери лифта открылись, и я шагнула в них. Нажала кнопку вниз. Последний вздох.

Альберт влетел боком в кабинку и закричал, сжимая руки у меня на плечах:

— Я не изменял тебе!

Я дернулась, стараясь сбросить с плеч руки мужа и в этот момент боль в груди стала нестерпимой. Я согнулась пополам и стала кашлять из-за своей простуды. Перед глазами были слёзы. Злые слёзы. В ушах шумело.

Сердце рвалось из груди, и я прижала руки ко рту, чтобы не закричать от боли, которая скопилась в душе.

— Лер, Лера… у тебя кровь… Ты кашляешь кровью, Лер… — сквозь шум прозвучал дрожащий голос мужа.

— Лер, тихо, — повторял Альберт, сжимая мои плечи. Я поднесла ладонь к лицу и увидела размытые следы крови. Шмыгнула носом и почувствовала на языке привкус железноватый. Провела пальцами по верхней губы.