Книга Измена, или Открытый брак, страница 44 – Анна Томченко

Муж догнал меня почти у самого входа в клинику и подхватил под руку, когда я промахнулась и не смогла поймать ручку двери.

— Надеюсь ты просто психанула и поэтому ты так фигово себя чувствуешь… — признался Альберт и завел меня вхолл больницы. Посадил в кресло, а сам прошёл к стойке регистрации. Что-то быстро объяснил. Вытащил телефон для заполнения медкарты.

Ненавижу.

Если бы он хоть на секунду почувствовал, как мне больно от одного его присутствия, если бы он понял, что самолично убивал меня в ту ночь, произнося во всеуслышание про любовниц…

Может быть я бы тогда смогла ему поверить.

А сейчас нет.

Альберт использовал меня. Использовал мои чувства, а когда они надоели, решил разыграть комедию с открытым браком.

Тяжёлый комок прокатился по горлу, и я снова тяжело закашлялась. Можно сказать стала давиться мокротой.

Альберт обернулся и сдвинул брови.

Хоть бы это была пневмония.

Хоть бы не онкология.

С кем останется мой сын? С кем?

Он же ещё совсем ребенок. У него и жизни ещё не было. Он же не сможет без меня.

Слёзы потекли из глаз и я сжалась в комок, склонившись к коленям. Тяжёлая рука легла на спину. Я с трудом подняла глаза на мужа:

— Врач ждёт, идём, — Альберт перехватил меня за талию и поднял на руки. — Ты очень лёгкая, Лер…

— Куда мне до Наташи с ее ляжками, — фыркнула я с сарказмом, чтобы не показать насколько мне страшно, насколько я боюсь, что мне придётся оставить Макса.

Врач чуть старше Альберта долго записывал мои показания, а после отправил на анализы. По его догадкам это мог быть лопнувший сосудик, отсюда и кровь. Но все же это настолько ничтожный вариант, что его даже не рассматривали.

Я трясясь сидела в процедурном кабинете и мне брали кровь из вены. А потом отправили на флюорографию. Я рассказала про простуду, про то, что не смогла попасть на компьютерную томографию, все рассказала.

Альберт стоял и качал головой, а когда мы остались одни, вызверился:

— Вот ответь мне, я недостаточно много зарабатываю? — Альберт встал рядом с кроватью и схватил меня за локоть. — Тебе мало? Скажи. Я буду больше работать…

У меня все звенело в голове, поэтому я отмахнулась:

— Работай сколько хочешь, меня это не касается…

— Касается! — зарычал Альберт. — Ладно раньше, реально плохо все было. Но сейчас? Зачем ты работаешь? Зачем берёшь этих клиенток истеричных. Зачем ты своё здоровье гробишь?

— А чтобы если муж решил изменить, мне было как и куда уходить, — припечатала я, снова заходясь кашлем, и боль в груди пришла в движение. Она спустилась на ребра.

— Валерия Викторовна, — зашёл в палату мой врач. Он поправил очки и посмотрел на планшет. Альберт дёрнулся и спросил:

— Что? Что с анализами? Может быть мрт надо или кт, — стал перечислять Альберт, прикусывая губы, но врач покачал головой.

— Не в положении вашей супруги.

Долгие секунды, за которые я успела себе предоставить второго малыша. Пухлощёкого и розовенького всего. С моими светлыми волосами и упрямым подбородком Альберта.

Секунды, за которые я увидела внутри себя жизнь, хрупкую ранимую, нежную.

Секунды, которые позволили мне поверить в чудо, которого больше не повториться.

И они разбились от холодного, немного извиняющегося голоса врача:

— Онкомаркеры ложноположительные…

Мир пошёл трещинами. Жизнь разлетелась на куски. Перед глазами стояла палата, но я никого в ней не видела. Это был слепой взгляд. Это было просто чудовищное состояние беспомощности, страха, боли, паники.