Книга Изменить нельзя простить, страница 5 – Анна Томченко

Мой взгляд налетел на свекровь. 

Любимая моя Оксана Константиновна. 

У меня прекрасная свекровь. Набожная мудрая женщина, которая и расшивала мне фату тем самым крючком. Которая шнуровала мне свадебное платье. Которая шептала, что теперь у неё появилась дочь. 

Нет.

Я не могла изваляться в грязи как он. 

Я никогда не была подлой. 

После всего, что сделал Андрей, я просто не могла всем рассказать, какая он сволочь. 

Из-за своей свекрови, которая не заслуживает такого унижения и стыда. 

Только не она. 

И если до этого я боялась, что меня просто осмеют, когда я заговорю про измену мужа, то теперь я не могла сказать из чувства благодарности к женщине, которая его родила. 

— Андрей, — перешла я к самой важной части поздравления. — В твоей жизни начинается новый этап. И новые переплетения судьбы…

В глазах мужа мелькнуло удивление и недоверие. Он не понимал, что я как последняя идиотка решила иносказательно выразиться про его измену. Его взгляд впился в меня рыбацкой сетью, оплетая все тело и не давая пошевелиться. 

— Ты скоро станешь счастливым человеком, — мой голос подрагивал, как и руки, которыми я держала микрофон. — И в этом счастье я желаю тебе стать самым лучшим мужчиной, который без слов будет угадывать все желания и все просьбы. 

Зал притих. 

Я ловила волны интереса, исходящие от него. Снова мимолетный взгляд, и свекровь утирает платком глаза, в уголках скопились слёзы. Значит, я все правильно говорю. Значит, понимает меня только Андрей. 

И он недовольно хмурит брови, подхватывает бокал со стола и залпом опрокидывает виски. Жмурится. Выдыхает. И снова глаза в глаза. 

Из моих — по капле исчезает жизнь. В его — разгорается буря, готовая смести меня, похоронить в песках ярости. 

Я сглатываю. По спине, по самому позвоночнику, скатывается капля пота, и я передёргиваю плечами. Тело отмирает и позволяет сделать глубокий вдох. На весь объём лёгких. Чтобы я подавилась этим воздухом. Но я терплю. 

— Это новый этап в твоей жизни. Новый рубеж. Новая жизнь, — я спотыкаюсь на словах, в голове молотком звучат удары, пульсация внутри отдаётся болью, и я прикрываю глаза. 

Дыхание прерывистое. Я отвожу микрофон, чтобы не выдыхать в него пепел из сожжённой души. 

— Андрей, все эти годы не было лучше и заботливее мужчины. Ты образец твердости и уверенности. И я желаю тебе нескончаемого счастья…

Зал заходится одобрительным гулом, а меня ноги перестают держать. Я готова прямо здесь свалиться и начать выть от боли, которая переполняла меня, которая на уровне зрачков сейчас колыхалась. 

Я потеряла все. 

Наверно, среди отчаяния, страха, омерзения и ненависти, — себя тоже. 

И последние слова как финальный аккорд, аккуратные, словно менуэт, и символ начала чего-то нового. 

Не для меня. 

Для Сонечки. 

— Дорогой мой супруг, мой подарок на моем месте возле тебя. 

Оставленное обручальное кольцо, которое так жгло мне руку. 

Зал начал аплодировать, поднимать тосты. Ведущий перехватил микрофон и начал что-то задорно нести в массы. Я аккуратно отшагнула к стене и, не возвращаясь к своему месту, прошла вдоль зала к выходу. 

А в холле меня нагнала резкая боль в затылке. 

Глава 4 

— Не притворяйся, от обычного подзатыльника ещё никто не умирал, — прошипел Андрей, а я оттолкнула его руку и сделала ещё один шаг вперёд. — Остановись, кому сказал!