Книга Изменить нельзя простить, страница 7 – Анна Томченко

— А придётся, Ева… — шипит он мне в губы, а у меня слёзы так и рвутся показаться народу. Они стараются найти брешь в моем самообладании, но я сильная, я не позволю каким-то эмоциям прорваться наружу. Нельзя. И Андрей этого, если честно, не достоин. 

Я хочу оттолкнуть мужа, цепляюсь пальцами за его запястье, но он отбрасывает мои руки и кладёт ладонь мне на горло, упорно давит, словно показывая, что он в выигрышном положении. Я приоткрываю рот, чтобы вздохнуть, но не выходит, и тогда выдаю: 

— Не более часа назад ты трахал здесь мою сестру… — слова падают в колодец памяти, и картинка в подсознании оживает. У меня в принципе всегда было богатое воображение, а уж если я чего-то не доглядела, то оно лихо дорисовывает недостающие детали. 

Андрей разжимает руки, и я могу наконец-то свободно вздохнуть. Я упираюсь ладонями в грудь мужа и смотрю исподлобья. 

— Ничего не было, — холодным бесцветным голосом выдаёт Андрей, и меня начинает трясти в немой истерике. Поскольку слёзы под запретом, я просто смеюсь. Так сильно, что икота настигает внезапно. 

— Ты издеваешься? — отсмеявшись, уточняю я. — У тебя ребёнок с ней будет. Понимаешь, я все слышала… 

Рациональная часть меня кричит, чтобы я не смела больше нарываться и прекратила, потому что загнанный в ловушку зверь намного опаснее свободного хищника, и Андрей будет сейчас защищаться до последнего. Не стоит давать ему возможность повлиять на меня грубой мужской силой. Вторая же часть меня, которая верит до сих пор в чудо, нашёптывает, чтобы я перестала играть роль замороженной мумии и попыталась все наладить. 

Я качаю головой. 

— Ты подлец, — рублю короткими фразами. — Ты предал все, что нам было дорого. Поменял все годы нашей жизни на мимолетную интрижку. И я подаю на развод. 

Тишина. Только из-за двери музыка и гомон голосов. И среди этого я слышу холодное:

— А я разве согласился тебе его дать? 

Телефон, который не умер от удара, разрывается трелью смс из потайного кармашка коктейльного платья, и я вздрагиваю. Сквозь ткань пытаюсь отключить, но Андрей рывком прижимает меня и, чуть ли разрывая ткань, вытаскивает мобильник. Смотрит на потрескавшийся экран, а потом разворачивает его ко мне. 

«Похер на чулки. Приезжай просто так». 

Глава 5 

Пощёчина была обидной. 

До омерзения неприятно ощущать себя какой-то девкой, которую можно смело лупить по лицу. 

Андрей после сразу отшатнулся от меня и посмотрел, как будто впервые видел. 

В его глазах стало проступать осознание, что только что произошло, а разбитая нижняя губа была самым ярким свидетельством. 

— Ева… — его губы дрогнули. — Ева, твою мать… Ева… 

Он сдавил мои плечи и тряхнул. 

— Ева… — слова застывали между нами, покрывались изморозью. — Ева… я… прости… Ева… 

Андрей отступил от меня. Прикусил костяшки пальцев. Он боялся поднять на меня глаза. 

Я отлипла от стены и развернулась к зеркалу. 

Черт. Губа треснула. Сбоку, несильно, но железный вкус крови моментально проник в рот. Я наклонилась над раковиной и сплюнула красную слюну. Включила воду. 

— Ева, хоть слово скажи… Я идиот. Господи, Ева, прости… такого не повторится. 

— Ты прав, — преодолевая боль и обиду, тихо сказала я, в душе поселилось желание прямо здесь сесть на пол и разреветься. Как будто мне снова девять лет, и я впервые упала с велосипеда. А отец тогда подошёл, взял на руки и успокоил.