Онлайн книга «Изменить нельзя простить»
|
Охрененная грудь. Первая такая соблазнительная. Ева несмело провела рукой себе по животу, намереваясь опустить ее ниже. И будь у меня меньше планов, я бы посмотрел, как девочка доводит сама себя до финала, а потом предложил бы отсосать. Но сейчас… Я встал на колени. Укусил все же чувствительный живот и провёл языком по впадине пупка… Вкусная. Настолько, что я не мог оторваться, то облизывая идеальные тугие складки, то впиваясь в них губами. Цепляя языком клитор. Пальцами Ева запуталась у меня в волосах. Я понимал, что делаю все правильно, а когда я заметил несмелые робкие шаги, то просто приподнял стройную ножку себе на плечо. Ева пыталась вцепиться в стену пальцами, но они скользили, как и мой язык внутри неё. Стоны становились громче. А я чувствовал все больше влаги у себя во рту. Тонкие пальчики цеплялись за волосы сильнее. Растягивая прозрачные нити смазки, я прошёлся указательным пальцем ко входу. Язык не мог просто оторваться от клитора. Мне казалось, как только я отвлекусь, Ева все поймёт и придёт в настоящую себя, слишком строгую для того, чтобы позволить отлизать себе левому мужику. Она была внутри охрененно тугой. Даже моим двум пальцам было тесно. Всего несколько движений, рваный стук сердца. Горячее. Нереально влажно. Я прижал клитор языком, едва поводя в стороны, прежде чем очень мелодичный голос сорвался. Ева стонала часто и коротко. Нервная дрожь прошлась по ее телу, сосредоточившись внизу живота. Спазм за спазмом. Нереально сильное сжатие моих пальцев, пульсация клитора, вздрагивающий живот. Крики. Ну же… кончай, девочка… Как по заказу Ева несколько раз выдохнула и протяжно застонала, не отпуская меня. Мне было так кайфово. Так нереально, словно сам кончил. Я медленно убрал пальцы. Ещё несколько раз лизнул клитор, и тихая фраза: — Боже мой, Андрей… Глава 38 Кирилл шевельнулся возле меня и дёрнул одно из одеял. Утреннее солнце резало глаза, а я смотрела на него с маниакальностью мазохиста. Я все помнила. Я не ошиблась. Я просто не хотела давать делу продолжение. Мне очень хорошо было с Кириллом. Настолько, что вообще не могла вспомнить, чтобы с кем-то так же улетала, но… Это Кирилл. Хам, наглец и бабник. И лучше я первая ударю, чем потом буду страдать уже по нему, а не по супругу. Защитный пластырь, таблетка от боли по имени Кирилл были просто сногсшибательными. Прекрасно справлялись с возложенными задачами. Но что-то большее, что-то сильное я не хотела испытывать. Боли всегда достаточно. Одиночество без матери. Потеря бабушки. Предательство сестры. Измена мужа. Только разбитого сердца из-за Кирилла не хватало. А он это сделает. Уже неосознанно делает. Выставляет свои положительные черты на обозрение, после того как сделал больно. Подчёркивает контраст. Как будто внушает мне: будь хорошей девочкой, и второго никогда не узнаешь. Но я уже знала. Поэтому била на опережение. Подло, низко, против правил. Обрубая на самом интересном месте. Подрезая крылья надежде, чтобы навсегда запомнить: не стоит надеяться на лучшее, только на худшее. Ночью Кирилл сделал вид, что не заметил оговорки и потянулся ко мне. Спеленал в своих объятиях. Утопил в своём запахе, который изменился вместе с приходом возбуждения. Стал плотным, тягучим, слишком мужским. А я сделала вид, что устала. Хотя внутренне просто сгорала от стыда, паники и… возбуждения. |