Книга Развод. Без права на прощение, страница 52 – Анна Томченко

— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Что мне сделать, чтобы ты хотя бы подумала над вторым шансом, Кристин? — спросил хрипловатым голосом Герман, и меня словно плетью огненной обожгло. О каких вторых шансах он говорил? Шанс на что? На мою амнезию?

Злость пришла на смену боли и меня, вот честное слово, черт за язык дёрнул:

— Шанс второй хочешь? — обернулась я к мужу и уперлась в него взглядом. — Тогда дай мне совершить измену и будем с расчёте.

Герман посмотрел на меня тяжёлым тёмным взглядом. Мне казалось я реально в его глазах видела бездну и всех самых страшных монстров. Потом муж плавно встал с пола, одним каким-то хищным движением. Мягко скользнул ко мне и, приблизившись настолько плотно, что между нами не осталось ни дюйма пространства, прошептал, склонившись к уху и будоража своим дыханием мои волосы:

— Ты же знаешь, что я прибью любого кто к тебе приблизится… — пальцы Германа медленно и ловко прошлись мне по спине, задевая все самые чувствительные точки, от которых по телу разбегалась паутинка тока. — Пожалей этого бедолагу. Ты же знаешь, что у меня и разрешение на оружие есть…

Намёк был более чем прозрачный, и я туго сглотнула, но потом вспомнила, что Герман обычный мудак, поэтому тихо спросила:

— И не пожалеешь после? — я вскинула подбородок и столкнулась с глазами мужа, которые утягивали меня в кромешную темноту.

— Я лучше придушу любого кто приблизиться к тебе и сяду, чем буду терпеть и вообще знать, что к тебе кто-то прикоснулся… — Герман потерся щетинной мне о висок. Прикосновения были неправильными и слишком циничными в нынешней ситуации, и я ощущала их словно хороший наждак, который наживую сдирал с меня кожу, а после оставлял уродливые шрамы.

— Как же я тебя… — трясясь от злости начала я, но Герман положил палец мне на губы.

— А я тебя люблю… — муж в момент отстранился от меня, больше не предпринимая попыток как-то продолжить диалог, но мне надо было знать чего он добивался.

— Так и будешь держать меня под замком? — нервно спросила я, идя следом за Германом в гостевую спальню.

— Да, потому что собираюсь вымаливать у тебя прощения, а без контроля есть подозрение, что ты вместе с сыном просто сбежишь… — легко отозвался Герман, заходя в спальню.

— Я не прощу тебя! — топнула ногой я совсем по-детски. — Так и будешь держать меня в доме?

— Простишь, Кристин. Я буду очень убедительным.

— Пока что ты похож на психа… — запальчиво ляпнула я, и Герман усмехнулся. Сдёрнул покрывало с кровати и хлопнул по одеялу. — Останешься со мной?

— Швабре своей рыжей предложи! — фыркнула я.

— А я воздержусь.

— Сама ещё будешь проситься, — тонко намекнул Герман и откинулся на кровать. У него задралась футболка, оголяя косые мышцы живота, которые жгутами уходили под пряжку ремня.

— Не дождёшься, — развернулась я к двери. — И кстати, завтра ко мне приедет за цветами заказчица. Как-то реши момент с моей запертой башней.

Герман цокнул языком, а я вышла из гостевой, в голове прикидывая как бы избавиться от надзора и действительно сбежать. Да хотя бы на съёмную квартиру.

Ночь прошла в суматошный мыслях и каком-то поверхностном сне. Поэтому когда будильник сообщил о том, что Мирона надо поднимать в садик, я как зомби сползла с кровати. Как только приняла вертикальное положение, то у меня резко все закружилось перед глазами, а потом тошнота словно из глубин поднялась, и я, зацепив плечом дверной косяк, влетела в ванную.