Книга Развод. Без права на прощение, страница 54 – Анна Томченко

В обед приехала Лина и с порога заявила мне:

— Кристин, у тебя какой-то треш… Что за два мордоворота у ворот стоят? — Лина взмахнула руками и шагнула в холл. Она жила в доме одна. Папа подарил восемьдесят квадратов личного счастья. Работала то ли на телевидении, то ли во фрилансе. Мы никогда с ней не общались прям задушевно. Так, пару раз сталкивались у общих соседей. И это не потому что я угрюмая затворница, а просто из-за того, что у меня была семья, сын и домашние хлопоты, а у Лины много свободного времени, подтянутая задница и вечно бардак в голове.

— Нам мало системы наблюдения, — сказала я сквозь зубы и взмахнула рукой в сторону оранжереи. — Герман решил ещё и охрану нанять…

Лина проскочила мимо меня по коридору и вприпрыжку побежала к оранжерее. Мне иногда казалось, что она толком нормально ходить не умеет, а вот так вечно прыгает.

— Ну знаешь, Герман у тебя, конечно, такой прям строгий мужик… — протянула Лина, стоя на пороге. — Помнишь он один раз пообещал нашему председателю, что сам его прикопает в гравии если тот не засыпет дорогу на въезде? Вот. С тех пор я его побаиваюсь…

— Председателя? — тяжело вздохнула я, проходя к своей эко стене и выдвигая в контейнеры с саженцами. Лина рассмеялась и взмахнула руками.

— Мужа твоего! Скажешь тоже председателя!

Я поджала губы и невесело хмыкнула. Ага, на людях Герман такой властный босс, а дома засранец каких поискать.

— Кристин, а что-то не то сказала? — обеспокоенно спросила Лина, но я отмахнулась. — Ты меня прости, но у тебя лицо такое как будто ты сейчас заплачешь…

Я бы не заплакала. Потому что мне надо было отдать заказ и вообще, что я дура тупая плакать, когда вон какой у меня мужик есть! Всем мужикам мужик. Ну гульнул, ну с кем не бывает, так зато дарственные на квартиры и автополив у мамы.

Я прям услышала эти слова маминым голосом.

И вытерла все же набежавшие слёзы.

— Блин, Кристин, прости, — заметила мои слёзы Лина, и я мотнула головой. — Я вечно как ляпну что-то не так. Меня поэтому папа не устроил к себе на работу. Он говорит, что я маленькая и типа маленькие женщины для любви, а не для работы…

— Все хорошо, ты не причём, — отозвалась я нервно, стараясь унять рвущиеся из груди рыдания.

Действительно, вот что я такая дура? Другая бы на моем месте радовалась, что мужик теперь ей ноги готов целовать, заглаживая измену, а я вон брыли надуваю. Этакая цаца. Не жила дерьмово вот и выкаблучиваешься.

— Слушай, давай я тебе водички принесу, а то мне кажется ты сейчас задохнёшься… — сказала обеспокоено Лина, и я зачем-то кивнула и села на пол оранжереи.

Я держала в себе все вот это, чтобы при малейшем упоминании о муже и о том какой он на людях, просто задохнуться истерикой. Мне было стыдно за свои слёзы, за свою беспомощность и за то, что незнакомый мне человек все это увидел.

Лина вернулась со стаканом воды и, сунув мне его в руки, села напротив меня и потрогала за листок диффенбахию.

— Я не самая тактичная. Но у тебя с мужем проблемы? Гуляет? Тиранит? Обижает? — спросила Лина, пока я мелкими глотками старалась осушить бокал и взять себя в руки. — Ну знаешь если гуляет, то надо его козе такую жизнь устроить, чтобы потом икала при виде женатого мужика. А если остальное, то мне бабушка говорила, что сковородка и доброе слово помогают лучше чем одно доброе слово…