Книга Развод. Без права на прощение, страница 81 – Анна Томченко

— Да черт с ним с гусем! — хохотнул я. — А вот то, что в тебя сперли туфельку…

— Ага, а потом ходили и предлагала испить из такой чарки водки… — фыркнула Крис, которой пришлось переобуваться в балетки.

Мы как-то резко оба замолчали. Наверно потому, что так же резко осознали, что все просрали. Точнее просрал я, а расхлебывать пришлось обоим.

Кристина туго сглотнула и тихо сказала:

— Я наверно пойду спать…

— Ляг одна, я с Мироном посплю, чтобы утром тебя не будить… — предложил я, и Кристина медленно пару раз кивнула. А я остался сидеть один с видом на ночную реку и полным осознанием нереальной задницы.

Но поскольку человек я был дерьмовым, то решил испортить настроение ещё кому-нибудь.

Я набрал Вадима.

— Как жизнь? — спросил я с ходу.

— Потихоньку, сам как, как Кристина? — спросил Ольховский, и я весь дёрнулся, чуть ли не зарычал, потому что мое тронули, к моему лапы протянули.

— Хорошо, — наигранно спокойно ответил я. — Слушай, а давай завтра вечером увидимся, дела порешаем…

Герман

Утром Мирон заехал мне в нос. Пяткой.

Я чуть не слетел с кровати от шока и непонимания, но потом вспомнил, что отправил Крис спать наверх, а сам остался с сыном. И этот сын, самый родной, самый хороший, чудесный ребенок заехал мне пяткой в нос, потому что лежал поперёк кровати. Мирон во сне сбросил свою подушку и отжал мою, поэтому я встал и почувствовал себя словно с похмелья. Такое, знаете, чувство, как будто тебе полтинник, ты всю ночь мирно спал в своей кроватке, выпив перед этим все бады и таблетки, с утром почувствовал, что тебя тебя протащило по всем барам в округе, а трудился ты в постели с несколькими девицами.

Короче, старость меня настигла.

Я почесал щеку, сам поцарапавшись о собственную щетину и встал. Подтянул Мирона в центр кровати и обложил подушками, чтобы не упал и не разбудил Крис.

Она ещё спала. Трогательно свернувшись клубочком на большой постели и поджимая к животу ноги. Русые волосы разметались по подушке, а сонный, немного сладковатый, аромат пропитал весь воздух. Я стоял на лестнице и смотрел на жену, которую казалось не видел лет пять. Такую, чтобы оградить от всего дерьма. Такую, чтобы укрыть за своей спиной. Такую, любимую…

От пристального внимания Крис завозилась на постели и сморщила носик. Я сделал шаг на ступеньку ниже. Потом ещё. В итоге вышел на улицу с одних домашних штанах и потянулся. Набрал номер обслуживания и заказал завтрак. Потом вспомнил про Ольховского и позвонил в городской ресторан, заказал на вечер ужин. Вадима я кормить не собирался, но Крис будет паниковать, что гости, а стол не накрыт, поэтому что уж там.

Спустя час когда Крис посвежевшая села за стол, а Мирон перестал играть с самосвалом, я спросил:

— Ты не против гостей? — я пристально следил за ещё не до конца проснувшейся женой, которая растерянно переводила взгляд с овсянки на омлет, а с потом на круассаны. — Я не знал, что ты захочешь, поэтому заказал все. Мирон, не ковыряй кашу, а ешь, а то опять медведи утонут.

Я снова опустил в тарелку сыну несколько мармеладных мишек и вновь посмотрел на Крис.

— Но сегодня Даня вечером должен приехать. Он обещал, — отозвалась Крис и потянула на себя брускетту с яйцом пашот и лососем. Я почесал подбородок и вытянул губы. С другой стороны пусть этот криворукий эскулап хоть отвлечёт Кристину, пока я Ольховского тряхну.