Книга Развод. Без права на прощение, страница 88 – Анна Томченко

— Ближе чем на сто метров увижу возле Крис, я тебе мозги все вытрясу. И скажу, что так и было!

— Да пошёл ты! Встретимся в суде! — рявкнул Вадим, садясь в машину.

— Ага, яйца только найди для этого дела! — я вытер запястьем разбитую губу и пошел к воротам. Самое главное сейчас это проскользнуть мимо Крис и привести себя в порядок. Охрана с обезумевшими лицами стояла и хлопала глазами.

— А супруга ваша уехала… — развёл руками один охранник. Я остановился. Потрогал языком губу.

— Давно?

— Так почти сразу за вами. За ней подружка приехала.

Я медленно обернулся к Дане. Тот поднял руки и произнёс:

— Ты только не бесись. Сейчас съездим к Лине и все выясним.

Лина встретила нас зареванными глазами.

— Я обещала не говорить, — хныкала она, но Даня как-то резко превратившись в такого мартовского кота, просюсюкал:

— Милая, ну ты же понимаешь, что только с твоей помощью мы сможем не дать семье распасться.

Лина округлила глаза и оттопырила нижнюю губу. Даня взял ее под локоток и повел куда-то вглубь дома, оставив меня стоять на пороге.

Через десять минут взлохмаченный Даня вышел ко мне.

— Поехали, — сказал он протяжно. — Я все выяснил.

— Но меня, меня возьмите… — произнесла из-за угла Лина покрасневшими губами. Я махнул рукой на этих двух блаженных и пошел к машине. Лина хлопнула в ладоши и побежала вслед за Даней.

Гостиницу Кристина выбрала ну очень специфичную. Такая смесь гостевого дома немного и апартаментов на юге. Я не стал сраться с админом, а просто кинул ему купюры и назвал фамилию. Через десять минут и обаяние Лины нам сказали в каком номере остановилась Крис. Я прошел и уже занес руку над дверью, как вдруг меня остановила Лина.

— Герман, а вы же большой и сильный? — спросила он, хлопнув глазами.

— Ну?

— И вы наверно эту дверь можете вынести одним ударом? — и снова хлоп-хлоп.

— Ну? — уже с нажимом повторил я.

— Ну не надо так, — выдохнула Лина и вытерла покрасневшие глаза ладошкой.

— А как? — зарычал я.

— Ну по-честному, — смутилась Лина. — Не кричите, а просите. Не угрожайте, а гарантируйте, не давите, а дайте свободу. И еще… Мирон наверно спит. Не шумите.

— А вы подходите друг другу, — признался я и Лина улыбнулась, а потом я огорошил: — Оба даете дебильные советы.

Я снова занес руку над дверью и в последний момент остановился.

Что-то такое внутри меня резко сжалось и я туго сглотнул. Тихо дотронулся до ручки и склонившись к косяку позвал:

— Кристин… — шепотом моим конечно можно было роту солдат поднять, но я честно старался — Крис… родная моя, любимая, единственная. Моя самая нереальная. Моя нежная и хрупкая. Моя доверчивая и мудрая… Кристин…

Даня потянул за собой Лину и они отошли от меня к лифтам. Я скосил глаза и выдохнул. Прижался к двери, словно бы Крис стояла по ту сторону.

— Крис… чудо мое неземное. Я сплоховал. Я облажался. Я подумал, что все может быть так, как я захочу. Я не думал, что хочу я по факту одного. Быть с тобой. Дышать тобой. Любить тебя. Слышать твой голос сонный по утрам и чтобы ты пахла так сладко, немного мёдом и молоком. Кристин.

Я не знаю зачем, но я прижался лбом к двери и тяжело задышал.

— Прости меня, любимая моя. Прости, что я у тебя чурбан бесчувственный. Прости, что я не видел какая ты у меня слабая и ранимая. Как тебе больно и тяжело. Как ты все делала для меня, а я элементарного не смог сделать. Быть честным с тобой. Верным. Прости за каждую пролитую слезу. Прости за ночи, которые ты провела одна у кроватки с сыном. Прости за то, что не мог дать тебе всего и сразу. Прости за то время, когда ты без сна пыталась помочь мне. Прости, что с годами я забыл ради чего я всегда старался. Прости, что сейчас ты не хочешь от меня детей… Кристин…