Книга Развод. Без права на прощение, страница 90 – Анна Томченко

— Кристин, я все для тебя сделаю. Я хочу, чтобы ты была матерью моих детей. Я хочу тебя любую: сонную, злую, смешную. И люблю я тебя тоже всякую… — и снова Герман в косяк скребся. — Ты мне вся целиком нужна. И знаю, что я самодур и вообще чудовище бесчувственное, но мои чувства это ты. Все ты. Моя забота, моя ревность, моя тоска и одиночество, мое желание, это все ты. И без тебя не будет ничего этого. А с тобой я другой. И только твой. Весь.

Я прикусила губы и сжала ладони в кулаки. Ненавидела просто Германа за то, что бередил раны и рассказывал, что хотел бы детей. Он за одним-то усмотреть не может, куда еще ему?

— Кристин, родная моя…

Жалость, боль, страх предательства, паника, сомнения, все это смешалось в огненный коктейль, и я, развернувшись к двери открыла ее, и Герман схватил меня в объятия. Потянул на себя, вынуждая выйти из комнаты. Развернул, чтобы не смогла обратно скрыться.

— Знаешь что? — тихо начала я, увидев как Лина проскользнула в номер к Мирону.

— Знаю, родная, — Герман поймал мою руку и приложился губами к запястью. У меня по коже пробежали раскаленные иголочки, а все волоски приподнялись. — Ты мне не доверяешь, ты боишься. И ты в своем праве, Кристин.

— Герман дело не в том, что я в своем праве, а в том… — начала я, стараясь вывернуться из рук мужа, но он все равно меня перехватывал.

— В том, что я тебя не заслуживаю. И ты долго не сможешь мне верить, но Кристин, с этого момента вся моя жизнь будет твоей открытой книгой, — нервно, суетно говорил Герман, не переставая целовать мои руки, а мне его придушить хотелось, потому что он же хороший, он реально слишком мужчина, сильный, твёрдый, непререкаемый. И как такой он мог так облажаться? — Все документы какие захочешь, все счета и сделки, все контакты, господи, Кристин…

Герман дернулся и вытащил из кармана телефон. Разблокировал его и вложил мне в руку.

— Вся личная переписка, теперь открыта. Нет никаких тайн, никаких секретов, — заверил Герман.

— Я не буду следить за твоей перепиской. А этим предложением ты унижаешь себя и меня! — вспыхнула я и ткнула мобильным Герману в грудь.

— Крис, но я не знаю, что тебе сказать, я все испробовал. Я честно раскаиваюсь и в ужас прихожу от того, что представляю, как вы с Мироном от меня уходите. Я реально косяк. Я не заслуживаю твоего прощения, Кристин… — Герман выдохнул. А я приподняла лицо, чтобы слезы не катились из глаз, чтобы не было так больно от осознания, что мы в перспективе могли быть хорошей семьей, но у нас это все отняли.

Отнял.

— Не говори нет, — выдохнул Герман. Умоляю тебя не говори нет и дай мне все исправить. Кристин, всего месяц. Дай мне всего один месяц и я докажу, Крис, что ты не пожалеешь. Кристин, один шанс. Умоляю.

Я шагнула в сторону и застыла. На пороге стоял Мирон с полными слез глазами.

— Мама? Папа…

— Прошу тебя, Кристин. Не верь, а просто дай шанс все исправить, — прозвучал голос мужа и у меня внутри что-то сломалось.

Боль треснула по швам и осыпалась к ногам. Страх лопнул со звенящим звуком. Разочарование развеялось, как пепел по ветру.

— Я тебе весь мир подарю, только дай шанс…

Герман просил месяц. Но по факту у него было время до развода. Я не сказала, что что-то даю ему, я просто согласилась вернуться домой в тот странный суетный вечер. И Германа трясло всего. Настолько сильно, что он не сел за руль, а нас повёз Даня. Лина села с ним на переднем сидении и фырчала, рассказывая, как Даня смело и браво с уколом кинулся на Настю, а потом как она призналась, что доводила меня, потому что сговорилась с Ольховским.