Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 29 – Анна Томченко

Он сейчас что мне пытался сказать, что моя излишняя чистоплотность привела к измене?

— Это именно та претензия, которая может звучать в рамках развода, потому что, например, когда мужчина приходит и хочет поцеловать в засос свою женщину, и она в этот момент начинает козлиться и говорить о том: что, ой от тебя пахнет, ой, ты зубы не почистил. Это говорит только об одном, что её в принципе раздражает запах любимого мужчины. И да не надо мне сейчас строить здесь такие глазки. Особенно после того, что ты устраивала каждый раз перед нашей с тобой постелью: “а ты точно сходил в душ, Адам? А ты точно нормально помылся?” Нет. Я мылся квадратно-гнездовым способом. — Рявкнул так Адам, что у меня мурашки побежали по коже.

Я просто не могла сейчас интерпретировать адекватно его слова.

— Так скажи спасибо, что я тебя перед тем как целовать, в душ гнала, иначе бы после твоей девки такой букет сорвала, что ни о какой беременности и речи быть не могло.

И слова эти ударили его так больно, что он отпрянул от меня. Разжал руки, соскочил с дивана и прошёлся вдоль столика.

— Ты серьёзно? То есть ты считаешь, что я последний придурок и настолько мог пожертвовать безопасностью, что спал с кем-то без гандона?

— Судя по тому, что она беременна, то да! — Честно ответила я, растирая ребра. Медленно приблизилась к спинке дивана и постаралась аккуратно встать, но Адам вспылил.

— Я всегда знал, что ты у меня особенная, но чтоб на таком делать загон? Это надо ещё, знаешь, постараться. Единственное оправдание, которое могло быть в этом случае, тебя просто воротило от меня. А потом вдруг начинается удивление:” ах, с чего это муж изменяет? Ах, как так получилось?” Да, обычно получилось, потому что если я пришёл, увидел тебя, то я тебя захотел и мне абсолютно плевать: была ты в душе, не была ты в душе. Я просто тебя хочу, но ты делала из этого какой-то спектакль. Цирк с конями устраивала. Сходи в душ, помойся этим мылом, помойся тем мылом.

— Ты сейчас просто себя оправдываешь. — Хрипло произнесла я, глядя на мужа надменным взглядом.

— Нет, блин, Устинья. Я себя не оправдываю. Я просто говорю о том, как это выглядело по-идиотски в нашем с тобой браке и не надо после этого рассказывать мне о том, что у нас все было нормально. Ни черта у нас не было с тобой ничего нормального! Если бы у нас с тобой было нормально, не появилась бы третья участница этого «нормально». Я не железный и поверь, иногда загоны твои доводили чуть ли не до трясучки. Ты меня готова была, как телёнка на поводке держа за причинное место водить каждый раз в душ. Да не хочу я в душ! Я к тебе хочу! Вот в чем была проблема.

— Ты глупец. — Выдохнула я и зажала ладонью рот в шоке от того, что смогла это сказать ему в глаза. В шоке от того, что у меня вообще язык повернулся.

— Да, твою мать, я глупец! Нажрался, накушался всей твоей педантичной фигнёй. Даже в самом крепком браке случаются моменты, когда все идёт через одно место. Но почему-то только у тебя всегда возникали такие идеи, что если что-то идёт не гладко, то значит надо это все бросить.

— Не надо мне сейчас здесь притягивать несуществующие вещи к нашему браку. Если бы я каждый раз бросала то, что меня не устраивает — мы бы с тобой разошлись ещё черт знает когда. — Едко выдала я, понимая, что если у меня был пунктик на гигиене, то у Адама характер в принципе был не сахар, и я достаточно хлебнула с ним всякого, чтобы иметь своеобразные преференции. Например в вопросе того, что не надо ко мне лезть после сигареты. Не надо ко мне лезть после алкоголя.