Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 65 – Энди Дорн

Я пытаюсь объяснить, что это приступ, что такое со мной бывает, что скоро пройдет. Но вместо слов из горла вырываются только хрипы. Язык не слушается, мышцы шеи сведены судорогой. Могу только задыхаться и дрожать, как раненый зверек.

Денис видит мое состояние, и выражение его лица кардинально меняется. Испуг сменяется чем-то другим. Брезгливостью? Отвращением? Страхом? Он резко отпускает мои плечи и отшатывается назад, словно я заразная.

— Ты что, больная какая-то? — в его голосе появляются нотки отвращения, которые ранят больнее физической боли. — Что это за припадки?

Слова бьют как пощечины. Человек, который еще пять минут назад целовал меня и говорил о будущем, теперь смотрит на меня как на что-то ненормальное, опасное. Романтическое настроение испаряется мгновенно, как не бывало. Вместо нежности в его взгляде только растерянность и явное желание оказаться как можно дальше.

— Я же хотел тебя замуж позвать, а ты… — он качает головой, голос становится жестче. — Ты ненормальная!

Последнее слово звучит как приговор. «Ненормальная». Я всегда подозревала, что со мной что-то не так, но слышать это от человека, которому почти доверилась, невыносимо больно.

Денис встает, отряхивает свою дорогую куртку, словно на нее попала грязь. Брезгливо оглядывает меня, сидящую на земле в приступе паники.

Его слова больнее самого приступа. Физическую боль можно пережить, но эти слова врезаются в память навсегда. «Ненормальная». «Больная». «Припадки».

Я сворачиваюсь калачиком на холодной мартовской земле, прижимаю колени к груди, пытаясь дышать. Сухая трава колет щеку, от земли тянет промерзшей сыростью. Но мне все равно — физический дискомфорт ничто по сравнению с тем, что творится внутри.

Я думала, что самое страшное уже позади. Но оказалось, что есть вещи хуже предательства мужа и потери ребенка. Есть момент, когда ты понимаешь, что действительно сломлена, что другие люди видят это и отворачиваются в отвращении.

Максим

Я сижу в машине и смотрю, как этот придурок открывает дверцу машины для Ксюши, и во мне все закипает от ревности. Он ухаживает за ней, как настоящий джентльмен. Помогает выйти, заботливо поддерживает под руку. Именно так я должен был делать, когда мы были вместе. Именно так я должен делать сейчас.

Но вместо этого я сижу в этой чертовой машине уже несколько недель, как сталкер, и наблюдаю, как другой мужчина дарит моей жене то внимание, которое она заслуживает. Другой мужчина водит ее по ресторанам, заставляет смеяться, строит планы на будущее. А я могу только смотреть из укрытия, как последний трус.

Ксюша выглядит лучше, чем в прошлый раз. Она старается. Для него старается. Не для меня.

Они подходят к калитке. Денис наклоняется к ней. Я вижу, как он медленно приближает свое лицо к ее лицу, и понимаю, что сейчас произойдет. Сейчас он поцелует мою жену.

— Нет, — шепчу я, хотя никто не может меня услышать. — Только не это.

Но его губы уже касаются ее губ. Мягко, нежно, с той осторожностью, с которой целуют любимую женщину. И Ксюша не отстраняется. Просто стоит неподвижно и позволяет ему это делать.

Ярость вспыхивает во мне, как взрыв. Белая, слепящая ярость, которая заставляет видеть красные пятна перед глазами. Хочется выскочить из машины, оттолкнуть этого ублюдка, крикнуть, что она МОЯ жена, что он не имеет права к ней прикасаться. Хочется ударить его так сильно, чтобы он больше никогда не смог даже подумать о том, чтобы поцеловать ее.