Книга Плохой для недотроги. Я тебя испорчу, страница 32 – Ая Сашина

— Забрать меня с собой хотели.

— А ты?

— А я сказал, что никуда без тебя не уеду. Тебя они брать отказались, — смеюсь, когда вижу, как багровеет пчела. Правда, уже через секунду смеется вместе со мной.

— Хочешь, приготовлю тебе сегодня что-то вкусненькое? — предлагает.

Иногда пчела готовит. Хоть я и не прошу. Собираюсь отказаться, но в голове неожиданно рождается образ монашки, и я меняю свое мнение. Согласно киваю.

— Что именно?

— На своё усмотрение. Может, рецепт знаешь, чтоб девчонка сразу дала?

— Шутка такая? — улыбка слетает с её губ.

— Шутка, шутка… — проговариваю, подхватывая рюкзак и направляясь к выходу.

— И почему мне кажется, что не шутка? — Майя снова плетется следом. — Бедные девчонки…

— Всё, я ушёл, — закрываю за собой входную дверь, избавляясь от нудятины, которую развела пчела.

На первую пару опаздываю. Но это экономика, потому даже рад. Пикировки с Алисой должны, как всегда, взбодрить.

— Доброе утро! — громко даю знать о своем появлении.

Застываю, пробегая глазами по людям, с которыми приходится проводить кучу времени. Наконец взглядом нахожу монашку. Смотрит с осуждением. Святая, мать её. Хотя… Святая, наивная. Как легко поверила, что я восстановил её репутацию. Просто предупредил всех в чате, чтобы засунули свои языки в задницу. Этого оказалось достаточно.

— Багаев, проходите, — привлекает внимание Алиска.

— Ты сегодня красивая… — сканирую её скучный костюм.

Снова смотрю на тихоню. Выражение лица изменилось. Беднягу перекосило еще больше, чем прежде. Но это не портит общего впечатления. Красивая засранка… Даже полчища её тараканов уже не стопорят меня. Хотел ведь не связываться с ней. Нет — руки так и тянутся к ней. Нутро требует стянуть с неё это бесформенное шмотье, чтобы оценить, что находится под ним.

Алиска молчит, никак не комментируя сомнительный комплимент, и я отчего-то теряю к ней всякий интерес. В голове переключился тумблер. Представляю моменты, когда закончатся пары, когда монашка окажется в моей квартире. По телу бежит жар. Даже передергивает от фантазий, насколько всё сочно.

Как только опускаюсь за стол, Джаз начинает рассказывать что-то о курсаче. Это несколько остужает мозг.

Пары тянутся охуительно долго. Но сегодня уже, как могу, цепляю тихоню. Дистанцироваться, как делал это несколько прошлых дней, нет желания. Монашка реагирует. Вспыхивает то от злости, то от смущения. Пытается огрызаться.

Заводит. Провоцирует. Будоражит.

— После занятий едем ко мне, — говорю, настигая её в коридоре перед последней парой. Вдыхаю легкий цветочный запах. Это не духи. Ими, сомнительно, что она пользуется. Возможно, шампунь.

— Еще чего… — продолжает гордо шагать вперед.

— Тихоня, — останавливаю её, преграждая путь собственным телом. — Слово не воробей… Я предупреждал!

Ну, ни хера… Если она думает, что я забуду о сказанном, то зря. В моей постели окажется в любом случае. И если хочет попасть туда через тернии, а не прямым путем, то я обеспечу. Легко!

— Багаев… Я поговорила с Алисой Андреевной, она разрешила мне делать всю курсовую отдельно от тебя.

— Я тебе говорил, что плевать хотел на Алиску. А вот на то, что пообещала вчера ты, нет!

— Дай пройти! — настроена решительно. Глазищи сверкают.

— А то что?

— А то вот что! — она неожиданно упирается руками мне в грудь и с силой толкает.