Книга Бес под ребро, страница 64 – Ая Сашина

— Так что… Есть у тебя его номер? — напоминает о себе Аня.

— Сейчас посмотрю, — возвращаюсь к столу, беру телефон, начинаю листать контакты.

— А что с Сашей приключилось? — всё-таки летит вопрос о Бессоновой. — Почему она плакала? Не очень похоже на неё.

Молчу. Не хочу врать, но и правду говорить не намерен.

— Ясно. Не моё дело… — удрученно произносит Аня.

И это замечание оставляю безответным.

— Вот нашел… Сейчас переброшу тебе контакт.

Сделав это, смотрю выжидательно на свою бывшую. Ни единой эмоции не проскальзывает. Словно чужой человек. Словно и не жили с ней. Даже странно как-то.

— Спасибо! Извини, что побеспокоила, — это уже произносит горделиво.

Аня знает себе цену, а сейчас прекрасно понимает, что я не особо рад её видеть. Не в ней дело. Просто так сложились обстоятельства. Если бы не Саша вся в слезах, наверняка, с Аней вел бы себя гораздо вежливее и приветливее. Но сейчас все мысли о Бессоновой.

Как только Аня уходит, иду в кабинет к Саше.

— Бессонова где? — спрашиваю, когда вижу, что место пустует.

— Ушла вроде. Вещи забрала, но нам ничего не говорила.

Возвращаясь обратно к себе, звоню Саше. Удивительно, но она отвечает сразу же.

— Чего тебе?

— А ты где?

— Тебе что с этого?

— Я волнуюсь.

— Не волнуйся. Я на пути к дому, у меня всё ок. Удели лучше время Анне, — резко проговорив это, она бросает трубку.

И что это было???

Саша

Готова прибить себя. Снова сижу и плачу. Хорошо, что я уже дома, и никто не увидит этого позора. Хотя как дома… Дома у Козырева. При мысли о нем слезы наворачиваются интенсивнее. Какого лешего к нему приперлась эта Анна?

Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Однако мгновенно возвращаюсь в реальность, когда хлопает входная дверь. С удивлением смотрю на часы. Еще и пяти нет. Почему Козырев явился так рано? Это же он?

Конечно, он. Через пару минут заходит в мою комнату.

— Привет, — растягивает губы в улыбке. — Спишь?

— С открытыми глазами? Нет, конечно.

— Как ты себя чувствуешь? Лучше? — присаживается рядом. Тянется к моим волосам, чтобы погладить их, наверное.

— Не трогай меня, — сама не понимаю, почему настроена так агрессивно. Гораздо сильнее, чем прежде.

Козырев вздыхает. Тяжко. Не скрывая своего раздражения.

— Я не просила со мной возиться. Так что нечего тут так театрально вздыхать. И вообще… Если что-то не устраивает, я уеду. Говорила же, что мы не уживемся.

Артур

Только открываю рот, чтобы сказать, что меня абсолютно всё устраивает, даже более того — нравится, как Саша вновь начинает говорить.

— Думаю, быстро найдется новая квартирантка. Как дела у Анны? — произносит её имя с издевательским смешком.

Пытаюсь понять эти странные язвительные выбросы. И тут вдруг озаряет.

— Саш… Ты ревнуешь?

— Что? — так возмущена, что начинает выпутываться из пледа, чтобы слезть с кровати. — Я? Ревную? Тебя? Козырев, ты с ума сошел?

— Точно ревнуешь, — киваю. От понимания этого в груди что-то взрывается тысячами будоражащих искр.

Саша в это время спрыгивает на пол и, покрутив у виска, выходит из комнаты.

— Молчание — знак согласия, — кричу, направляясь следом за ней.

Нельзя упускать такой момент. Нужно выводить Бессонову на чистую правду, на чистые эмоции. Уже давно понял, что то, что творится у неё в душе и то, что она показывает окружающим, абсолютно разные вещи.

Саша идет на кухню.