Книга Пле(мя)нница, страница 10 – Ая Сашина

— Это что? — Алина оборачивается и смотрит на меня, указывая на здание на противоположной стороне.

— Обычный торговый центр. Там, кстати, есть продуктовый супермаркет. Ну, и, конечно, много магазинов одежды, обуви. За качество отвечать не могу, но ради интереса можешь посмотреть, поинтересоваться, — понимаю, что с её бюджетом это одно из мест, где она сможет себе позволить хоть что-то. Возможно.

Она кивает с самым серьезным видом и отворачивается. Мои глаза снова неосознанно скользят по её фигуре, снова неодобрительно замирают на бедрах. Одергиваю мысленно себя, вспоминая, что это совершенно не моё дело.

— А можно сейчас зайти туда? — спрашивает, смущаясь. — Я, как раз, хотела кое-что из продуктов купить.

— Конечно, — соглашаюсь, направляясь к подземному переходу. Черт бы побрал эту робкость и стеснительность Алины. Впервые вижу девушку, которая боится показать себя, свои чувства, эмоции. Она постоянно напряжена, зажата, постоянно контролирует себя. Не представляю, как можно непрерывно пребывать в таком состоянии. Так и до психлечебницы недалеко. Даже интересно становится, она со всеми такая или только мне так «сказочно повезло»? Вроде неплохая девчонка, но найти с ней общий язык из-за её тараканов не получается.

По торговому залу она передвигается суматошно, нервно. Постоянно косится на меня, поджимает губы.

— Расслабься, — советую я искренне. Накатывает жалость к девчонке. Алина сейчас, как дикий звереныш, который попал в зоопарк.

Но расслабляется она лишь только тогда, когда мы снова оказываемся дома. Как только закрывается входная дверь, раздается её облегченный выдох.

— Устала? — спрашиваю перед тем, как отнести пакет с немногочисленными продуктами, которые купила Алина, на кухню.

— Голова немного кружится, — признается она. — Низкое давление.

— Распространенное явление у молодых девушек, насколько я знаю.

— Возможно. Ты не будешь против, если я пойду к себе и немного полежу?

— А если бы я сказал, что против, ты бы сидела рядом со мной и мучалась дальше? — не могу скрыть удивления. Алина совсем не любит себя?

Вижу, как румянец расползается по лицу девушки, но мне не хочется брать свои слова обратно. Я искренне хочу понять, что творится в голове у племянницы. Алина как можно быстрее должна научиться отстаивать себя и свои интересы, иначе её мигом сожрут в этом городе.

— Извини, — добивает она меня окончательно.

— За что ты сейчас извиняешься? За то, что тебе плохо? За то, что ты именно такая, какая есть? Иди, — киваю на дверь её комнаты, чувствуя, как раздражение начинает стремительно вырываться наружу. Мне никогда не понять эту девчонку. Никогда. Она будто с другой планеты. Почему она не позволяет быть себе настоящей? Почему прячется за неприступной маской?

Наблюдая, как она, понуро опустив голову, скрывается в комнате, готов пойти за ней следом и хорошенько встряхнуть её. Может, небольшая встряска поможет ей очнуться? Бросая продукты в холодильник, вспоминаю нашу единственную встречу с Алиной в далеком прошлом. Ей тогда было года четыре-пять. Я отчетливо помню веселого, любопытного ребенка, которого втихаря подкармливал шоколадными конфетами, когда приехал к ним в гости. В какой момент что-то пошло не так, и озорной ребенок превратился в неприступную ледышку?