Книга Пле(мя)нница, страница 100 – Ая Сашина

— Алин, — мама немного меняет позу, уводит взгляд за окно, — я, наверное, должна тебе рассказать… Хотя однажды поклялась, что ни одна живая душа не узнает об этом от меня.

Внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия. На лице мамы грусть, меланхолия, значит, информация, скорее всего, не из веселых. Вопрос один… Каким боком это относится к нам с Егором?

— Рассказывай. Я слушаю.

— Егор не твой дядя.

Это звучит словно гром среди ясного неба. Я могла нафантазировать себе всё, что угодно, но об этом точно никогда бы даже не подумала.

— Что?.. — накрывает откровенная паника. Мысли путаются. Пытаюсь увязать всё в своей голове. Возникают лишь две сумбурные версии относительно того, что я только что услышала. Получается, что либо Егор не сын своих родителей, либо я не дочь своих родителей? — Мама…

Пока мама собирается с мыслями, чтобы продолжить, я мучительно соображаю, какие ещё варианты могут быть. Как могло получиться так, что мы с Егором не родственники? Стоп… Мы не родственники… Не родственники… Паника удваивается от понимания того, что уже ничто не сможет помешать нам быть вместе. Но… Кому-то из нас придется за это расплатиться?

— Мама, пожалуйста…

— Егора усыновили.

Воздуха катастрофически не хватает. Я пытаюсь реагировать спокойно, но эмоции сильнее. Егор…

— Как ты заметила, — продолжает мама, — я всю ночь не спала, думала о тебе, Егоре. Я не могу гордиться вами… То, что вы сделали, будучи уверенными в своих родственных связях, это позор. Но и скрывать того, что может помочь вам, тоже не могу. Да простят меня небеса, — она поднимает глаза к потолку, обращаясь к тому, кто уже не с нами.

— Как это произошло? — я до сих пор не могу прийти в себя. Может, я сплю? Может, наяву брежу? Может, я заболела, и у меня начались галлюцинации?

— А как это происходит?.. Бессчетное количество попыток забеременеть, неудачи, уныние… Остается единственный выход. По крайней мере в те времена оставался. Это теперь можно эко попробовать сделать, а раньше ведь об этом даже не все слышали.

Я киваю, словно попугай, пытаясь переварить полученную информацию.

— И только тебе сейчас решать, узнает ли об этом Егор, — снова жестко и неумолимо ставит меня перед очередным выбором мама.

Рассказав мне об этом, она, наверное, хотела облегчить нашу с Егором участь. Но могу ли я сказать, что у неё это получилось? Как сказать Субботину о том, что родители, которых он безмерно любил и любит, были ему не родные? Как он отнесется к этому? Мне кажется, ему будет очень больно узнать об этом. Как в принципе любому нормальному человеку. Я не смогу причинить Егору такую боль. Но и жить с таким грузом на душе… Разве это правильно? Я не хочу его обманывать всю жизнь. Это не для меня.

— Что молчишь?

— Я не знаю… Это может разбить ему сердце.

— Значит, не будешь рассказывать?

— Нет… Так нельзя… Я не смогу смотреть ему в глаза и скрывать такую важную информацию.

— Если ты для него действительно важна, то он обрадуется. Родители, родные или не родные, любили его, достойно воспитали. Их не в чем упрекнуть. А вот то, что, признав факт своего усыновления, он откроет путь перед вами двоими, это важно.

Возможно, мама права. Но почему она заговорила об этом лишь сейчас?..

— А почему ты вчера не рассказала мне об этом?

— Думаешь, это легко? Я взвешивала все «за» и «против».