Книга Пле(мя)нница, страница 85 – Ая Сашина

Вижу, как краснеет Алина. Наверняка, не согласна со мной. Ругаться будем? Ладно. Секс после ссоры будет горячим.

— Говори, лопнешь сейчас, — специально злю Алину ещё сильнее.

— Как ты сможешь потом смотреть в глаза всем, если о наших отношениях станет известно? Я даже представить боюсь, — прикладывает ладони к горящим щекам.

— Я тебе уже говорил: совершенно не стесняюсь того, что чувствую по отношению к тебе, — хочется сократить расстояние между нами, но стою на месте. Алина сама должна сделать это. Она должна побороть свой страх. Дальше будет сложнее. Неужели она на этом этапе уже готова сдаться? Нужно, чтобы она поняла, что это не просто игра, это — наша жизнь!

Алина держится из последних сил. Конечно, для неё это тяжелое испытание. Не уверен, как стойко я сам бы перенес нечто-то подобное в столь юном возрасте. В те далекие годы я ведь тоже был более зависим от общественного мнения, чем сейчас. Это с годами я научился не беспокоиться из-за чужих косых взглядов и перешептываний за спиной.

— Ты слышишь меня? Я готов противостоять целому миру. Но есть одно существенное «но»… Ты должна быть рядом. Иначе теряется весь смысл этого противостояния.

Она упрямо молчит, кусает губы. Её взгляд мечется из стороны в сторону.

— Я боюсь. Я не смогу, — признавая свою слабость перед обстоятельствами, она вдруг бросается в мои объятия.

Крепко прижимаю Алину к себе, чувствуя, что её трясет. Как вселить в неё свою уверенность, свою смелость? Я не хочу верить в то, что Алина отвернется от меня, побоявшись осуждения со стороны.

— Я буду рядом. Я сам всё сделаю. Твоя задача — довериться мне и поверить в нас.

— Как ты себе всё это представляешь? — её ладошки пробираются под мой джемпер. Чувствую, какие они холодные. — Ладно с чужими… Плевать на них, ты прав. Но мама, моя сестра, Катя. Я больше всего из-за них переживаю.

— Смирятся. Пройдет немного времени, и они успокоятся.

— Ты, наверное, забыл, какая у меня мама, — бубнит она мне в грудь. Тепло её дыхания разливается по моей коже.

Тут крыть нечем. Мама у Алины, конечно, правильная до скрежета зубов.

— Я сам поговорю с ней. Когда ты планируешь ехать домой? Я с тобой поеду.

— Нет, — тут же пугается она. — Не надо так сразу. Я постараюсь как-то подготовить маму. Хотя даже не представляю, как это сделать.

— И сколько ты будешь всех готовить? Алин, я не хочу ждать.

— Егор, если тебя что-то не устраивает… — неожиданно взбрыкивает она, показывая свой нрав и пытаясь снова дистанцироваться.

— Не продолжай, — предупреждаю я, — иначе рискуешь получить сейчас по своей аппетитной заднице.

Алина затихает. Жмется ко мне, словно маленький звереныш.

— Я, кстати, безработная, — вспоминает вдруг она. — Так что домой могу хоть завтра ехать.

— Безработная? — если честно, особо не удивлен. Елена Федоровна всегда любила погорячиться при форс-мажорных обстоятельствах. Возможно, через день-два она одумается, поймет, что влезла туда, куда совать свой нос не стоило, но будет поздно. Алину я к ней больше не подпущу. Не прощу тех слов, которыми, уверен, она сегодня обидела девушку до глубины души.

— Да, безработная. После лекции на тему моего падения Елена Федоровна сказала, что не хочет меня больше видеть.

— Ей же хуже, — улыбаюсь, стараясь подбодрить обиженного ребенка. Думаю о том, что завтра нужно обязательно заехать к Федоровне. Простить подобный финт с её стороны я не могу. Заодно заберу документы Алины, чтобы она больше не возвращалась туда, где пережила не самые лучшие моменты своей жизни.