Книга Ни любви, ни жалости, страница 9 – Ая Сашина

Отбросив в сторону рюкзак, иду на свою казнь. Как именно казнит отец, не знаю, но уверен это наказание будет серьезнее всех предыдущих.

Сидит за столом. Величественная поза, взгляд в никуда. Присаживаюсь напротив. Молчит. Испытывает мою выдержку. А мне вдруг становится так наплевать на то, что сейчас произойдет.

— Давно ты знаешь, что мы с Лилией Павловной вместе? – разрушает тишину первый вопрос.

— Узнал незадолго до вашего совместного отдыха в Египте. Как отдохнули? Хорошо? – говорю спокойно, но внутри начинает всё клокотать от ярости. Представляю их вместе, и кровь закипает в венах.

— Не ёрничай! – ударяет кулаком по столу так громко, что невольно вздрагиваю. Черт… Ненавижу отца еще больше за то, что заставляет сейчас чувствовать себя сопливым слабаком перед ним. – Почему не пришел поговорить, когда узнал?

— О чем мне нужно было с тобой говорить? Попросить научить на будущее тому, как быстро забыть горячо любимую жену, не успели её похоронить, и тут же приступить к поискам новой? Или не настолько была горячо любимая?

Очередной громкий удар по столу. На этот раз контролирую своё тело. Только сердце дергается так, что отдается спазмом в горле. Чувствую, как тяжело становится дышать.

— Ты что несешь? Прошел уже год, как не стало твоей матери. И я действительно любил её.

— Уже год??? – вскрикиваю, не в силах сдержать эмоции. – Уже? Еще!!! – в голове, словно всполохи, начинают мелькать кадры того ужасного периода моей жизни. Всё было как вчера.

— Я понимаю тебя… - несколько смягчается, но для меня это ничтожно мало. В конце концов это просто слова. Поступками он доказал обратное. Ему плевать на меня также, как и на маму, которой уже нет. И ничего он не понимает, что бы ни говорил.

— Если бы любил, - стою на своем, - не нашел бы замену так быстро. Даже не думал бы об этом.

— Тебе не понять. Ты еще слишком юн!

Всегда бесило, когда он не воспринимал меня всерьез. Ты слишком мал… Ты слишком юн… А когда будет то самое время, когда я подойду под все его критерии и наконец заслужу хоть немного настоящего отцовского внимания? Когда была жива мама, она старалась любить меня за двоих. А сейчас… Лучше бы умер он!

— Если мне не понять, зачем ты позвал меня сюда? – сжимаю кулаки под столом. Невыносимо.

— Ты испортил дорогую вещь, - напоминает, будто я забыл об этом.

— Для тебя всегда деньги были важнее людей, - сглатываю горечь.

— Именно деньги и делают людей людьми. Кем бы ты был без моих денег?

Отец всегда упрекает деньгами. И с мамой было также… Я не раз помню, как она плакала, когда он говорил ей, что без него она бы не достигла ничего в этой жизни.

— Возможно, было бы лучше, если бы меня вообще не было, - бросаю, чувствуя, как дерет в груди.

— Рассуждения слабака, - хмыкает.

С языка рвутся слова о том, как ненавижу его, но что-то удерживает от того, чтобы произнести их вслух. Мама всегда учила, что не стоит противоречить отцу. Боялась его реакции. Но ведь мамы уже нет, и я мог бы послать его… Но… Сжимаю кулаки так крепко, что ногти впечатываются во внутреннюю сторону ладоней. Возможно, я действительно слабак.

— Вернемся к основной теме разговора. Ты должен уметь отвечать за свои поступки. Ты уже не маленький. О чем ты только думал, когда расписывал машину подобной нецензурщиной?