Книга Плохой для недотроги. Моя!, страница 16 – Ая Сашина

Открывшаяся правда рвет меня на куски. Нами просто играли, словно куклами. Всё могло быть иначе, но ничего уже не изменить. Я не знаю, было бы лучше или хуже, но то, что у нас забрали право выбора… Это нечестно!!! Так ведь нельзя было!!!

— Почему ты потом не позвонил? — спрашиваю тихо.

— Ты разве не поняла номер? — распахивает глаза.

Черт… Я уже и забыла об этом. Мы тогда с психологом решили, что нужно удалить все странички в соцсетях, которые я завела, когда общалась с Адамом, и сменить номер. Я рвала абсолютно все ниточки, ведущие к прошлому.

— Да, — признаю. — Ты прав.

— Я хотел искать тебя, но отец поставил жесткое условие: либо я уезжаю с ними, либо он перестанет помогать мне и моё уголовное дело вновь возобновят. Я даже не знаю… Всё то время, что меня держали там… Это действительно было из-за Селицого, или это отец решил преподать мне такой урок?

Не отвечаю. Молчание между нами, кажется, можно пощупать руками. Беспомощность… Обида… Гнев… Вот, что терзает и меня, и наверное, Бага.

— Давай попробуем начать всё сначала! — Адам резко опускается передо мной на колено и хватает за ладони.

Инстинктивно отдергиваю руки. Ритм сердца ускоряется так, что невозможно глубоко вздохнуть. Отвожу взгляд от его ярко мерцающих глаз, как будто они могут сжечь меня.

— Нет… — качаю головой. — Невозможно войти в одну реку дважды. Всё в прошлом, Адам. И если ты в этот город приехал только ради меня… Уезжай!

Ангелина

Вот теперь точно все вопросы закрыты — дверь в прошлое закрыта навсегда! Адам уедет, и мы больше никогда не увидим друг друга.

Радоваться бы, что жизнь возвращается в привычное русло, которое было нарушено появлением синеглазого дьявола. Тогда какого черта по щекам бегут слёзы? Словно навсегда потеряла часть себя. Но невозможно ведь потерять то, что уже было потеряно?

Когда приезжаю домой, меня встречает Таня. Отца, слава Богу, нет, он на работе.

— Лин, ну, как так можно? — мачеха обеспокоенно вглядывается в меня. — Уехала, никому ничего не сказав. Отец переживает до сих пор. Думает, что это каким-то образом связано с матерью. Неужели ты хочешь вернуться к ней?

— Господи… Вы совсем с ума сошли? — обнимаю Таню, ощущая, как нужна мне сейчас хоть чья-то поддержка. — Ни к кому я не собираюсь возвращаться!

— Матвей вообще обиделся. Приехал вечером с цветами, сказав, что снова не может дозвониться до тебя, а твой и след уже давно простыл.

— Я перезвонила ему вскоре после его звонка, — принимаюсь оправдываться. — Матвей иногда ведет себя, как ребенок. Что за нелепые обиды? — чувствую вдруг искорку злости на парня. Он хороший, классный! Но иногда складывается такое ощущение, что мы не чувствуем друг друга, не понимаем полностью.

«Может, вы с Адамом чувствовали друг друга?» — взрывается нелепой мыслью голова.

— Ну, это же мужчины… — смеется Таня. — Идем уже в дом. Кофейку попьем. Будь к нему снисходительнее. Все они хотят видеть рядом с собой мягких ласковых кошечек. Потому и обижаются, когда видят, что мы без них вполне можем существовать: принимать какие-то решения, куда-то ехать, не брать трубку.

Таня говорит это так по-доброму и с юмором, что меня немного отпускает.

— Позвони ему, — предлагает, когда я после кофе собираюсь пойти к себе в комнату, чтобы переодеться.

Ну, нет. Звонить сама не буду. Пока что по крайней мере. Неужели Матвей собрался обижаться всерьез и надолго? Верю, что нет, и ближе к вечеру уж точно позвонит.