Книга Внутри, страница 65 – Катрин Корр

— Наехала на ровном месте? Вчера ты сказал, что обещал ей исчезнуть. И вчера ты узнал, что она живет здесь, и просил меня тебе помочь. И двадцати четырех часов не прошло, как ты снова появляешься, да ещё и с букетом в целую тонну. Это так ты исчез?

— Я приехал к тебе, Аверьян, — насуплено смотрит на меня. — Говорю же, я не мог появиться с пустыми руками, зная, что Адель здесь.

— Что с тобой стало? — Богдан чешет за ухом и нервно озирается. — Посмотри на меня! Что у тебя происходит?

— Да ничего! Ничего у меня не происходит, помимо того, что я люблю эту дуру, а она только хвостом своим вертит! — заявляет он громко.

— Тормози, Богдан! — говорю сквозь зубы. — Не говори и не делай того, о чем можешь потом пожалеть. Я сказал тебе вчера: успокоиться! Взять себя в руки и уйти с головой в работу!

— Да не могу я работать! Понимаешь, не могу, пока к ней прикасается какой-то урод, которому я хочу переломать все его пальцы! Когда я узнаю, кто он, я от него живого места не оставлю!

Хватаю его за плечи и трясу, как тряпичную куклу.

— В себя приди!

— Да не могу я! — вырывается он и подходит к своей машине. Ударяет ладонью по крыше, а потом упирается о гладкий край лбом, словно у него не осталось сил. — Не могу. Не могу. Не могу. Всё ведь было хорошо. Нам было так весело. Она целовала меня, прижималась ко мне. У нее особенное тело. Я начинаю сходить с ума, стоит мне только представить, как кто-то другой ласкает его…

— Мне это знать необязательно! — перебиваю, сжав кулаки. — Я её своей сестрой не считаю, но она часть моей семьи, так что думай, что говоришь. Имеет значение только то, что происходит сейчас, а сейчас ты ведешь себя, как обезумевший.

— Я такой и есть, — вздыхает он, не поднимая головы. — Проклятая любовь сделала меня таким. Что мне делать, Аверьян?

— Заткни свои мысли, как и себя сейчас!

— Черт, я такой идиот. Аверьян, прости меня. Сестра она тебе, не сестра, но ты только что узнал, что я был её первым мужчиной, — говорит Богдан и тихо смеется. — Я не думал, что говорю. У меня правда едет крыша.

А моя разламывается на части. Пытаюсь прихлопнуть воображение, как муху газетой, но оно юркое, без труда ускользает и умудряется наследить… Богдан целовал её губы. Красивые и сочные губы, от которых я слишком часто не могу оторвать своих глаз. И меня это не должно волновать. Не должно вызывать встряску, горечь и выливаться в короткие вспышки неприязни к Богдану. Но я смотрю на него и хочу прикончить. Смотрю и хочу вмазать по его раскисшей роже, а потом провести беседу о том, что совсем не по-дружески заводить отношения с моей не сестрой. Что говорить мне о её особенном теле и первом сексуальном опыте чертовски омерзительно и непорядочно.

— Отправляйся в путешествие, — говорю, бросив взгляд в сторону открывающихся ворот. — Отдохни где-нибудь подальше отсюда. Захочешь встретиться со мной — позвони, и мы договоримся. Но не надо приезжать сюда. Говорю то же, что и вчера: не делай ещё хуже, Богдан.

— Я её обидел. Она не простит меня за то, что я сказал.

— Вполне возможно, что так.

Родители заезжают во двор, и Богдан, увидев машину мамы, резво запрыгивает в свою тачку.

— Скажи своим, что у меня возникли срочные дела! Мне правда жаль, что так вышло.

Мне нечего сказать. Мне просто противна мысль о том, что они с Адель были близки.