Книга Внутри, страница 89 – Катрин Корр

— Это имеет место быть, пока не доказано обратное. У тебя есть недоброжелатели?

— Что? — усмехается она. — Разумеется, нет! Я неконфликтный человек.

— Может, кто-то из подруг тебе завидует, например?

— У меня достаточно узкий круг общения. И это я могу завидовать моим подругам, а не они мне. Они намного более успешны и интересны, чем я.

— М-м, — качаю головой, изображая сомнение, — черта с два.

Адель смеется.

— Должен сказать, — поднимаюсь на локтях и склоняюсь над Адель, — я сейчас очень счастлив, что твоего прекрасного лица коснулась не мужская рука, потому что её бы я, не задумываясь, сломал. Утоли мое любопытство и просто скажи, что это было?

— Дверь, — произносит Адель и облизывает губы.

— Дверь?

— Ага. Она была открыта, а я, мчась по коридору и пребывая в своих мыслях, этого не заметила.

— Ну даешь!

— Не будем больше об этом. — Она снова облизывает губы. — И вообще, нам не помешает немного поспать.

— Когда ты так делаешь, я вообще ни о чем другом думать не могу. Только о тебе.

— Тогда я буду делать это очень часто, — шепчет она и опять облизывается, — потому что мне нравится, что я есть в твоих мыслях.

Она сводит меня с ума! Я вновь желаю её, отбрасываю одеяло в сторону и беззастенчиво располагаюсь между ног. Адель извивается, когда мой член касается её влажного лона, из её пылких губ вырывается легкий и манящий вздох.

— Я буду осторожен, — обещаю, целую её шею и медленно погружаюсь в нее до самого упора.

Втянув ртом воздух, Адель распахивает взгляд, полный желания и порочной страсти.

— Я никогда не ощущала ничего прекраснее этого.

Мне хочется сжать её, полностью накрыть собой, спрятать ото всех!

— Где же ты был раньше? — произносит Адель возбуждающим, чувственным и горячим, как пар, шепотом.

— Я искал тебя, — отвечаю, двигая бедрами в медленном мучении. — И наконец нашел.

Поливаю орхидею, ставшую одним из самых ярких растений на подоконнике в моем кабинете. Мне подарили её родители пятилетнего Вани, чьим тьютором я была на протяжении трех лет. Каждый раз, когда поливаю цветок, вспоминаю, как нелегко поначалу было с этим голубоглазым мальчишкой: он не выносил прикосновений, не любил совместные игры и общался с окружающими на собственном языке, сочетавшем в себе продолжительное мычание, писк и короткий звук «Ы». Но и это было редкостью, поскольку люди пугали его и явно не вызывали желания с ними контактировать. Теперь у него новый тьютор, и он учится в нашей школе, а когда мы случайно встречаемся в коридоре во время перерыва, он улыбается мне и от радости так сильно машет рукой, что кажется, будто она вот-вот отвалится.

Но сейчас, поливая красивый и нежный цветок, я думаю совсем не о нем. Мои воздушные мысли летают в облаках, не желая спускаться в этот грешный и суровый мир, где существует совесть, чувство ответственности и последствия от всякой — маленькой, большой, безобидной и опасной — лжи.

То, что на протяжении недели происходит между нами с Аверьяном, имеет две стороны: как черное и белое, сладкое и горькое, радостное и прискорбное. С одной стороны, мы с ним — типичная и самая обыкновенная пара взрослых людей. Мы не воспротивились собственным чувствам и желаниям, мы охотно отдались им и друг другу. Особенно я. Мне до сих пор не верится, что моим первым мужчиной стал тот, о ком я столько лет боялась даже думать. Но, как говорит моя несравненная подруга, ошибаться порой действительно очень приятно. Настолько, что стоит просто подумать о нем, как у меня волоски на теле становятся дыбом от предвкушения нашей скорой встречи. От предвкушения его прикосновений, похожих на теплый и сладкий мед, стекающий по губам. Мое сердце рядом с ним то грохочет, то не бьется вовсе, потому что быть в его объятиях, в его власти и любви, значит чувствовать себя максимально спокойно и уверенно, словно мой завтрашний день, как и все последующие, отдан ему, и только он знает, какими они для меня станут!