Книга Внутри, страница 95 – Катрин Корр

Богдан выходит из машины, поправляет козырек черной бейсболки и вдруг замечает меня. Тень от головного убора скрывает половину его лица.

— Адель? — удивляется он и смотрит по сторонам, будто вот-вот может появиться кто-то ещё. Не могу понять, он действительно не ожидал меня здесь увидеть или только прикидывается? — Как ты здесь… Что ты здесь делаешь?

— Заехала в магазин по пути домой.

— А-а. Ну да, — опускает он голову, стыдясь своего вида. — Черт, я не ожидал, что встречу тебя.

— Ты тоже приехал за продуктами?

— …Э-э, да! Да, мне нужно купить кое-что домой, — говорит он и чешет шею. — Тоже вот заехал.

Этот магазин находится на окраине города. Насколько я знаю, Богдан живет недалеко от центра в новой высотке с собственным мини-городом во дворе с продуктовыми магазинами, модными бутиками, фитнес-центрами и прочими местами для отдыха и развлечений. Зачем бы ему ехать именно сюда?

— Как твои дела, Богдан?

— А тебе это так интересно? — бросает он с недоброй усмешкой, а потом, словно сожалея о внезапной резкости, виновато опускает голову. — Наверное, могло быть и лучше.

— Почему ты прячешь свое лицо? — спрашиваю, потому что я «не в курсе» того, что с ним случилось на прошлой неделе.

— Да так… Получил по заслугам.

— О чем ты?

— Думаю, тебя это обрадует.

Потянув бейсболку за козырек, Богдан демонстрирует мне желтый с фиолетовыми вкраплениями синяк под глазом.

— Что с тобой случилось и почему я должна этому радоваться?

— Ты знаешь почему. Я это заслужил. Вообще-то ничего такого, — усмехается он, поправляя головной убор. — Лучше расскажи, как твои дела? Мы столько времени не общались.

— У меня всё хорошо, Богдан.

— Как с квартирой дела? Ремонт подходит к концу?

— Нет, там ещё очень много дел.

— Правда? — спрашивает он с такой улыбкой, будто сомневается в моих словах, и на то у него есть все основания.

— Правда, Богдан.

Неправда. Я могу переехать уже на следующей неделе.

— Ну ладно. Как скажешь.

— Что это значит?

— Ничего, — бросает он нервный смешок в сторону. — Значит, поживешь ещё у родителей, да? Нравится быть маленькой?

Он снова чешет шею, чешет нос и, опустив руки на крышу своей машины, начинает стучать по ней пальцами.

— Мне пора ехать, Богдан. Всего тебе хорошего.

— Тебе на меня всё равно? Всё равно, какой я сейчас и что со мной случилось? Меня кто-то избил, я на людях появляться не могу, а тебе нисколько меня не жаль? Ты даже не спросишь, кто это сделал со мной?

— Мне очень жаль, что с тобой такое случилось. Но я уверена, ты найдешь того, кто за этим стоит, и привлечешь его к ответственности.

— Я спрашиваю, тебе меня нисколько не жаль? — делает он шаг ко мне. — Тебе на меня всё равно? Считаешь меня каким-то отбросом, что ли?

— Богдан, ты не маленький мальчик, чтобы тебя жалеть.

— А может, это ты отправила своего дружка ко мне?

— Ты, кажется, сам не знаешь, что говоришь.

— Я говорю о том, что на меня напал твой жалкий ублюдок, которому ты позволяешь касаться себя! Ты раздвигаешь перед ним свои ноги, Адель?

— Боже, Богдан, ты просто отвратителен!

Сажусь в машину, громко хлопнув дверцей, но уже в следующую секунду он распахивает её и наклоняется прямо к моему лицу. От него пахнет сигаретами и приторно-сладким парфюмом. Его лицо покрыто колючей щетиной, что делает его внешность ещё более неопрятной и отталкивающей.