Книга Снежные холмы, страница 120 – Катрин Корр

– Я вот прям взяла и все вам рассказала, Виктор! – игриво восклицает Светлана Ивановна. – Ишь, какой хитрец! Думает, что так, между делом, я ему все да расскажу!

Смотрю на экран своего телефона с почти полной зарядкой и не верю голосу в своей голове, что без конца твердит какую-то ахинею.

– Как поживает твоя тетя? – спрашивает Владимир Павлович, и у меня тут же пересыхает в горле. – Должно быть, соскучилась по тебе!

Неожиданно по полу проносится сильный сквозняк, и входная дверь громко захлопывается. Внутри меня становится невероятно холодно, необъяснимый страх сковывает тело и я, словно ледяная фигура, замираю на месте. С каждой секундой шорохи становятся громче и, когда на пороге гостиной появляется высокая мужская фигура, я вовсе перестаю дышать.

Стальные глаза тут же впиваются в меня, как будто за этим столом нет больше никого, кому можно было бы послать этот убийственный взгляд.

– Ну, наконец-то, приехал! – довольно восклицает Владислав, поднимаясь с места. Он подходит к Кириллу, они пожимают друг другу руки и обнимаются как давние друзья. – Как твои дела, сынок?

– Лучше и быть не может, – отвечает он как можно вежливее, но я отчетливо слышу скрежет зубов.

– Присаживайся, – улыбается ему дядя и указывает рукой на свободный стул. Рядом с Виктором.

Все, что я вижу – бурно танцующие желваки на его скулах. Он чертовски зол, и игнорируя взглядом мужчину справа, все же садится на свободный стул.

– Здравствуй, сынок! – говорит его мама, заправляя за ухо темные чуть завитые волосы. Она продолжает сидеть на своем месте, но глаз от сына не отводит. Такое чувство, что ей не хочется обнять его, как будто один лишь взгляд заменяет тактильные чувства. – Как твои дела?

– В порядке, – скрипит он.

– Кирюша, насыпай кушать, – подхватывает Светлана Ивановна, и в ее голосе слышится намного больше тепла и заботы, нежели в голосе родной матери. – Вот, держи бутербродик. Влад, положи ему ложечку холодца, пока тот не растаял. Так, давайте, накладывайте холодец! Растает ведь и будет потом юшка.

За столом снова становится шумно и только я сижу полностью отдаленная от всей этой суеты, чувствуя, как серые глаза сбоку буравят во мне дыры.

– А! Кирилл я передал Ане то, что ты просил, – как бы между делом говорит его дядя, накладывая себе большую ложку холодца.

– Чего?

– Бедняжка, очень переживала, что потеряла свой телефон, – объясняет он, а я с ужасом замечаю, как темнеет от злости лицо Кирилла. Его широкие брови тут же сходятся к центру, а глаза упрямо таращатся на сотовый в моей руке.

– Спасибо, что нашел его, – говорю я сквозь зубы и отворачиваюсь, не в силах больше выносить его озлобленную физиономию.

Негодяй! Все это время мой сотовый был у него, а он даже и словом не обмолвился. И вчера, когда мы лежали на диване, я вскользь упомянула о пропаже, а он даже и бровью не повел, назвав меня Машей-растеряшей.

А теперь я вижу по его лживым глазам, что все это время он знал, где мой гаджет. Только не понимаю, почему молчал?

– Кстати, некрасиво получилось как-то. Даже не объяснили Ане, кто мы такие, кто кому и кем приходится – улыбается Владимир Павлович, отложив вилку в сторону. – Владислав и уже небезызвестная тебе Светлана Ивановна – мои давние друзья. Сколько лет мы дружим?

– С волосатых годов, – смеется мужчина. – Мне кажется, что всю жизнь.