Книга Подвох, страница 90 – Катрин Корр

– Ты работаешь в компании целый год, – начал Маркус, намазывая масло на очередную булочку, – как так вышло, что ты понятия не имела, кто такой Леон?

– Компания твоего деда занимает двадцать этажей. Мне посчастливилось работать только на одном из них и не мотаться, как многим другим с этажа на этаж.

– Но ты работаешь непосредственно со всей информацией о Ротманах, что публикуется в СМИ. Делаешь отчеты, оценку, – говорил Маркус, не глядя на неё, – отбираешь фотографии. Как так вышло, что ты ни разу за весь год не поинтересовалась слащавым брюнетом, чья рожа частенько мелькает в журналах?

– Вижу, ты подготовился, – пробубнила Стефания и сделала глоток чая. Его осведомленность о сроках её работы в компании несколько насторожила, хотя и не удивила. – Я выполняю самую разную работу для Ольги Владимировны, но, что касается анализирования публикаций раз в квартал, то это касается исключительно Арнольда Вернера и тебя. Я прекрасно знала, что существует такой товарищ, как Леон Ротман, но остальной немалой частью вашей семьи занимается секретарша Ольги Владимировны. Если бы я ещё и это делала, то явно сошла бы с ума, ведь мне и твоих косяков хватает с лихвой.

– Что это значит?

– Думаешь, мне доставляет удовольствие читать одно и то же на протяжении нескольких дней подряд? То твоя вечеринка едва не закончилась арестом, то красавчик-Ротман зажимает в углу какой-то забегаловки официантку, то выходит из лифта одного из дорогущих отелей вместе с очередной завидной невестой, при этом у него засосы на шее и расстегнута ширинка. Мне продолжать?

Маркус закатил глаза и откусил булку. Он потянулся за ломтиком свежего огурца и, фыркнув, сказал:

– И тебе, конечно же, не приходило в голову, что всё это – туфта.

– Да мне особо это и не нужно было, – честно ответила она. – Я просто делала свою работу. К тому же, фотографиям сложно не поверить.

– Что Леон сделал в лифте? – спросил Маркус скрипучим голосом. Его яркие глаза как будто выстрелили в неё.

Стефания пожала плечами и взяла маленький бутерброд с маслом и икрой под стеклянной крышкой.

– Ничего особенного.

– Настолько ничего особенного, что ты теперь боишься заходить в лифт с мужиками?

Сдержанно выдохнув, она опустила руки на край стола и как можно спокойнее ответила:

– Так же как и ты, больно схватил меня за руку. Потом, как обезумевший, начал прижимать меня к себе и сжимать мою задницу… Я со всей дури врезала ему между ног и вышла на своем этаже. Мне повезло, что ехать оставалось совсем немножко, иначе он бы точно живым оттуда не вышел.

Несмотря на хмурое выражение лица и медленно шевелящиеся желваки на острых скулах, уголки его губ едва заметно поднялись.

– Почему мне кажется, что ты очень рад этому?

– Чему?

– Что твой, как выяснилось, двоюродный брат получил по яйцам.

– Почему ты не обвинила его в домогательствах? – спросил Маркус тут же. – Ты могла бы содрать с компании очень много денег.

– Во-первых, я не знала, что он – Ротман. В этом здании работают и курсируют тысячи людей. Во-вторых, на тот момент я работала еще всего ничего и не хотела потерять место только потому, что у какого-то идиота спермотоксикоз. А, в-третьих… Я не думаю, что кому-то было бы дело до всего этого. На нем был дорогой костюм, туфли блестели и всё такое. Навряд ли поверили бы словам какой-то девчонки. Да и камер в лифте нет. Я ответила на все вопросы, связанные с твоим обожаемым братцем?